С интересом прочитал опубликованное 1 апреля этого года во «Времени новостей» письмо чрезвычайного и полномочного посла Японии в России Масахару Коно. Поводом для письма явились мои публикации в «ВН». Что же вызвало возражения японского посла? Господин Коно отмечает: «Автор пишет, что Япония потеряла эти острова (Курильские. -- Ред.), приняв условия Потсдамской декларации, что затем было подтверждено меморандумом американского главнокомандующего Макартура и закреплено Сан-Францисским мирным договором. Все это противоречит фактам». Заявив, что их цель «не в опровержении отдельных положений указанных статей», посол почему-то не захотел разъяснить читателям «ВН» свое отношение к указанным документам. Придется это сделать нам.

Трудно понять, как можно назвать «противоречащим фактам» меморандум Дугласа Макартура №677 от 29 января 1946 года. В нем японскому императорскому правительству было объявлено, что из-под юрисдикции государственной или административной власти Японии исключаются все находящиеся к северу от Хоккайдо острова, в том числе «группа островов Хабомаи (Хапомандзе), включая острова Сусио, Юри, Акиюри, Сибоцу и Тараку, а также остров Шикотан».

В подписанном японским правительством и ратифицированном парламентом Сан-Францисском мирном договоре 1951 года записано: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года». Как свидетельствуют японские документы, при ратификации этого договора японские парламентарии исходили из того, что Япония отказывалась от всех Курил, включая южные.

Лишь впоследствии для «обоснования» притязаний на уже вошедшие в состав Советского Союза южнокурильские острова японский МИД прибегнул к изобретению географической новации, заявив, что острова Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп якобы не входят в Курильские острова, от которых Япония отказалась в Сан-Францисском договоре. А ведь на японских картах в документах довоенного и военного периода эти острова входили в географическое понятие Курильские острова, или, в японском варианте, острова Тисима. К изобретенной официальным Токио версии с сомнением относятся многие японцы, в том числе ученые. Ну а посол Коно по должности вынужден защищать отстаиваемую МИД Японии позицию, обвиняя несогласных с этой надуманной версией чуть ли не в искажении фактов.

Токио явно проигрывает при обосновании позиций сторон по так называемому территориальному вопросу. На это в прошлом году обратил внимание премьер Владимир Путин, назвав позицию о принадлежности Курил нашей стране «железобетонной». Не отсюда ли стремление японских дипломатов уходить от открытых дискуссий, вести обсуждение этого вопроса кулуарно, за закрытыми дверями, по возможности не вовлекая российскую общественность в обсуждение затрагивающих национальные чувства территориальных проблем? В своем письме посол Коно подтверждает это предположение, отмечая: «Правительство Японии считает, что специальное заявление о разнице во взглядах по территориальной проблеме непродуктивно, и намерено вести переговоры в спокойной обстановке».

Вот только на деле японское правительство ведет себя по-другому, продолжая нагнетать страсти вокруг претензий на российские дальневосточные земли. После принятия на днях японским правительством очередного документа, призывающего к активизации территориальных требований к нашей стране, российский МИД осудил эту акцию и недвусмысленно заявил, что «повторение необоснованных территориальных притязаний к России не может пойти на пользу диалогу по вопросу о заключении российско-японского мирного договора». О том же предупреждал японское правительство президент Дмитрий Медведев в мае 2009 года во время церемонии вручения послом Коно верительных грамот. Но, похоже, в Токио не хотят делать выводы из заявленной позиции Москвы.