Президент Дмитрий Медведев, словно подчеркивая позицию России, которая заблокировала в Совбезе ООН решение о продлении мандата миссии этой международной организации в Грузии, поручил вчера правительству и соответствующим профильным ведомствам подготовить и подписать соглашения о военном сотрудничестве с Абхазией и Южной Осетией. И президентское поручение, и позиция страны в Совбезе ООН неожиданностью не стали: Россия твердо намерена удержать на Южном Кавказе то, что ей удалось отвоевать в августе прошлого года. То есть возможность размещать свои войска на территории признанных ею республик без оглядки на посторонних наблюдателей.

Президент разрешил своим подчиненным «вносить незначительные изменения» в проект военных соглашений, уже утвержденный российским правительством. Правительство получило возможность скорректировать имеющийся проект и, вполне вероятно, этой возможностью воспользуется, тем более что подписывать соглашение предстоит именно на межправительственном уровне. То есть под окончательно согласованным текстом должны будут стоять подписи Владимира Путина с российской стороны, Александра Анкваба -- с абхазской и Асланбека Булацева -- с югоосетинской, если ничего не изменится в кадровой политике договаривающихся сторон, а Цхинвал не постесняется поручить подписание премьер-министру, который фактически не имеет возможности исполнять свои обязанности, так как его, по сути, отстранили от должности.

Смысл соглашений известен -- Россия, Южная Осетия и Абхазия собираются помогать друг другу воевать с общими врагами, а также размещать друг у друга военные базы и контингенты. Абхазский или югоосетинский гарнизон где-нибудь в Кронштадте или Красноярске представить себе, естественно, сложно. Но, к примеру, вопрос подготовки офицерских кадров для обеих республик может быть решен соглашением вполне рационально. Однако главная цель договоров -- как раз то, на что с удовольствием посмотрели бы наблюдатели ООН, если бы им разрешили остаться в Южной Осетии и Абхазии: речь идет о «легализации» российских военных баз в Джаве, Цхинвале (Южная Осетия), Гудауте, Очамчире и, возможно, Бабушере (Абхазия).

Теоретически в каждой из республик должна размещаться одна российская бригада -- 3800 человек, то есть 7600 человек на оба признанных Россией государства. На практике Россия этой весной ввела туда еще и пограничников, которые формально относятся к другому ведомству, но фактически расширяют заявленный формат российского военного присутствия в Абхазии и Южной Осетии. К слову, введение пограничников из России в Абхазию сразу же вызвало довольно резкую реакцию местной оппозиции, готовой упрекнуть президента Сергея Багапша в том, что тот ставит теперь уже под российскую угрозу выстраданную абхазскую независимость. Это, очевидно, мнение абсолютного меньшинства, но его появление в публичном пространстве нельзя не счесть симптоматичным.

Пока же военные соглашения не заключены, правовая основа пребывания российских войск в Южной Осетии и Абхазии выглядит легковесно: по сути, это лишь распоряжения главнокомандующего, годящиеся для периода войны, но уже недостаточные для дальнейшего международного процесса. Соглашения формально легализуют присутствие российских войск и оформят новый режим их пребывания вместо отмененных прошлогодней войной миротворческих миссий. Правда, признают такую легализацию только сами договаривающиеся стороны и примкнувшая к ним Никарагуа, но сути вещей это не изменит: Россия будет продолжать считать себя вправе держать свои войска на этих территориях.

Между тем военное сотрудничество хотят развивать не только правительства РФ, Абхазии и Южной Осетии, но и те, кто воюет против российского правительства в России, и те, кто не прочь заработать на этом деньги. Директор ФСБ Александр Бортников заявил вчера на заседании Национального антитеррористического комитета РФ, что с территории двух республик в Россию нелегально поставляется стрелковое оружие, в основном отбитое у грузинских военных в августе прошлого года. Г-н Бортников сообщил о том, что российские компетентные органы пресекли поставку 170 единиц стрелкового оружия, которые попали бы в руки южнороссийского криминала или, что еще неприятнее, северокавказского вооруженного подполья. В связи с этим директор ФСБ призвал все ответственные структуры Южного федерального округа внимательнее следить за российско-абхазской и российско-югоосетинской границей.

До признания Россией обе республики долгие годы оставались «серыми зонами» -- территориями, где формально действовал суверенитет Грузии, а фактически -- их собственный, но ни того ни другого не хватало, чтобы реально контролировать все происходящее. Международные гуманитарные организации, анализирующие трафик стрелкового оружия в Евразии, всегда причисляли эти два региона к неблагополучным. Если кто-то надеялся, что факт признания в мгновение ока решит эту проблему, как и многие другие, стоящие перед правительствами Южной Осетии и Абхазии, то после слов г-на Бортникова должно стать понятно: это заблуждение.

Прошлогодние конфликты, естественно, пополнили черный рынок оружия. А где есть спрос, там есть и предложение. Тем более что некоторые из тех, кто сейчас является авторитетным лидером джихада на Северном Кавказе, 15--16 лет назад начинали как добровольные помощники Абхазии в борьбе с Грузией и, как это принято на Кавказе, не забыли старых связей.