Бывший глава МФО «Менатеп» и совладелец ЮКОСа Платон Лебедев, который уже отбыл половину восьмилетнего срока по своему первому приговору, а сейчас в СИЗО Читы знакомится с материалами второго уголовного дела (о хищении 450 млрд руб. и 7,5 млрд долл.), получит из российской казны небольшую компенсацию за моральные страдания, перенесенные в тюрьме. Сам г-н Лебедев оценивал понесенный из-за неправомерного ареста материальный и моральный вред в 1 млн долл. и 300 тыс. евро соответственно, но в итоге получит 3 тыс. евро. Таково вчерашнее решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), который признал, что российские власти нарушили право г-на Лебедева на свободу и личную неприкосновенность. Еще 7 тыс. евро ему будут выплачены в счет покрытия судебных издержек.

В практике ЕСПЧ данная сумма, на которую на этот раз наказана Россия, далеко не самая выдающаяся. Однако это решение вполне может оказаться знаковым, открывающим новую страницу в эпопее вокруг ЮКОСа. До сих пор взаимоотношения между российскими властями и представителями этой компании развивались только в одном направлении, жестко-обвинительном. Теперь начался своего рода обратный отсчет -- уже в пользу соратников и подчиненных Михаила Ходорковского.

Рассмотренная ЕСПЧ жалоба -- первая из серии поданных в Страсбург адвокатами Михаила Ходорковского, Платона Лебедева и самой компанией ЮКОС обращений, касающихся незаконных, по их мнению, арестов бывших владельцев нефтяной компании, несправедливости вынесенного им приговора и неправомерного уничтожения корпорации. И хотя первая компенсация выглядит совершенно символической, это отнюдь не умаляет ее значения: вероятнее всего, теперь и все остальные их жалобы без внимания Страсбурга не останутся. Тем более что в рассмотренной жалобе содержались, пожалуй, наименее принципиальные претензии.

Жалоба «Лебедев против России» была подана его адвокатами в 2004 году, через год после ареста бывшего главы «Менатепа». Вот как изложил это в своем постановлении ЕСПЧ: «До описанных ниже событий г-н Лебедев был одним из ведущих руководителей ЮКОСа -- крупной нефтяной компании. 20 июня 2003 года прокуратура начала расследование уголовного дела в отношении группы топ-менеджеров ЮКОСа и аффилированных с ними фирм, заподозрив их в мошенничестве при приватизации государственной компании, совершенном в 1994 году. Через несколько месяцев нескольких из них арестовали и предъявили обвинения, включая и г-на Ходорковского, бывшего главу ЮКОСа. Остальные из страха перед уголовным преследованием покинули Россию». Лебедев 2 июля 2003 года решил лечь в больницу на обследование в связи с хроническими заболеваниями: вегетососудистая дистония, аритмия, гипертония и гепатит В. «Как следует из медицинского отчета, сделанного в июле 2003 года лечащим врачом г-на Лебедева, он страдал хроническим гепатитом, который мог привести к внутреннему кровоизлиянию и летальному исходу», -- отмечается в постановлении ЕСПЧ. Но подлечиться бизнесмену не удалось -- в тот же день он был арестован сотрудниками Генпрокуратуры по подозрению в причастности к указанным уголовным делам. На следующий день Лебедеву предъявили обвинение в мошенничестве и неисполнении решения суда. Прокуратура утверждала, что в 1994 году заявитель обманул государство: по приватизационному тендеру он купил долю крупного предприятия «Апатит», но не сделал инвестиций в эту компанию, хотя это было оговорено условиями проведенного конкурса. Более того, позднее Лебедев не подчинился решению суда, постановившего вернуть полученную долю комбината государству.

Адвокаты заявителя возражали против ареста и утверждали, что состояние его здоровья несовместимо с заключением. Они просили прокуратуру провести полную медицинскую экспертизу состояния Лебедева, но та уже вышла с ходатайством о заключении под стражу в Басманный суд. Адвокаты на это заседание не пришли, и суд не стал их ждать и откладывать рассмотрение вопроса об аресте, согласившись с обвинением, что все были надлежащим образом уведомлены о месте и времени его проведения. Защитники утверждали, что получили уведомление лишь за два часа до начала заседания, а когда приехали в суд, то не смогли попасть в зал, потому что «судья запер дверь и отказался их впустить».

Басманный суд санкционировал арест, сочтя, что Лебедев, оставаясь на свободе, может скрыться от следствия и суда за границей (потому что у него есть загранпаспорт), оказать давление на свидетелей, уничтожить доказательства и всячески препятствовать следствию. При этом срок ареста суд в своем решении не указал, но Мосгорсуд утвердил это решение, не найдя в них никаких нарушений прав обвиняемого или его адвокатов.

20 августа 2003 года следствие по делу Платона Лебедева было завершено, и через два дня адвокаты приступили к ознакомлению с его материалами. В октябре срок содержания под стражей Басманный суд продлил до конца года, а потом до конца марта 2004 года. Адвокаты жаловались, но каждый раз безрезультатно.

По окончании чтения дела 26 марта 2004 года Генпрокуратура передала его для рассмотрения в Мещанский суд. 6 апреля суд назначил предварительные слушания на 15 апреля и постановил, что обвиняемый должен оставаться под стражей. Как отмечается в постановлении ЕСПЧ, «никаких причин этого указано не было». Адвокаты немедленно пожаловались на то, что в период с 30 марта по 6 апреля 2004 года их подзащитный находился под арестом незаконно -- на этот период судебное решение по вопросу об избрании меры пресечения не принималось. Суд возразил -- с момента передачи дела из Генпрокуратуры к ним обвиняемый автоматически «числится за судом» и будет оставаться под стражей на весь период процесса.

В начале июня Мещанский суд решил объединить в одно производство дело Платона Лебедева и Михаила Ходорковского. Начался процесс, длившийся целый год, а в мае 2005 года опальный олигарх и его соратник по бизнесу были приговорены к девяти годам колонии общего режима. В октябре, правда, Мосгорсуд скостил им срок на год, исключив из обвинения несколько эпизодов.

В своей жалобе в ЕСПЧ г-н Лебедев указал, кроме того, что все судебные заседания по вопросам об избрании или продлении ареста проходили в закрытом режиме, Мосгорсуду каждый раз требовалось слишком много времени, чтобы рассмотреть жалобы адвокатов на решения нижестоящей инстанции, а его адвокатов, работавших над обращением в ЕСПЧ, иногда специально к г-ну Лебедеву не допускали.

Однако ЕСПЧ указал, что судебные слушания по вопросам ареста не обязательно должны быть публичными и открытыми, и в этой связи никаких нарушений Европейской конвенции о защите прав человека не усмотрел. Что касается адвокатов, которые 3 июля 2003 года не смогли попасть в зал суда, то ЕСПЧ отметил, что ст.5 конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность) не содержит указания на обязательную юридическую поддержку лица, в отношении которого ставится вопрос об аресте. «Однако некоторые особенности данного дела заставили суд отступить от этого общего правила, -- говорится в постановлении ЕСПЧ. -- Прежде всего суд по избранию меры пресечения произошел на следующий день после ареста заявителя, и в тот же день ему предъявили обвинение, когда он готовился дать контраргументы сотрудникам прокуратуры. Более того, заявителя привезли в суд прямо из больницы, где он находился в связи со своими хроническими заболеваниями. Даже если заявитель и был в состоянии лично принимать участие в заседании суда, состояние его здоровья не было нормальным, и некоторая юридическая поддержка была поэтому как минимум желательна, особенно учитывая тот факт, что представители прокуратуры в зале суда присутствовали. И, наконец, суд подчеркивает, что заявитель уже нанял адвокатов, которые были проинформированы следователем о слушании и были готовы принять в нем участие». ЕСПЧ также счел нарушением ст.5 конвенции тот факт, что в период с 30 марта по 6 апреля г-н Лебедев находился под арестом без санкции суда. Суд также признал, что в двух случаях сроки рассмотрения жалоб на арест были слишком длительными.

Г-н Лебедев просил ЕСПЧ обязать Россию выплатить ему примерно 1 млн долл. в качестве компенсации материального вреда, так как, будучи в тюрьме, он не мог «заниматься своей профессиональной деятельностью», и 300 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда. Однако суд счел нужным возместить лишь моральный вред и оценил его в сто раз дешевле -- в 3 тыс. евро.