Два с половиной часа общался в Сочи в минувшую пятницу российский президент Владимир Путин с влиятельным ливанским политиком Саадом Харири -- сыном экс-премьера Ливана Рафика Харири, кортеж которого был взорван в Бейруте 14 февраля 2005 года. Сразу же после прилета из Сочи в Москву, где ливанская делегация продолжает свой визит в Россию, Саад ХАРИРИ поделился впечатлениями от переговоров с обозревателем «Времени новостей» Еленой СУПОНИНОЙ.

-- Встреча с президентом Путиным прошла очень хорошо, мы обсудили ситуацию в Ливане и вообще в регионе. Российский президент всегда говорил, что нужно найти убийц моего отца, Рафика Харири. Во время нашей беседы он вновь упомянул о важности этого, интересовался обстоятельствами того теракта, ходом расследования.

-- Наверное, президент спросил, кто убил вашего отца? Вы ответили на этот вопрос?

-- Расследование убийства ведет международная комиссия, сейчас ее возглавляет Серж Браммерц. Я соглашусь с теми выводами, к которым придут эти профессионалы. В промежуточных отчетах комиссии, в частности в докладе Детлева Мелиса (прежний глава комиссии, его доклад вышел в октябре 2005 года. -- Ред.), были выдвинуты обвинения в отношении некоторых офицеров спецслужб Сирии и Ливана.

-- Важный вопрос -- знал ли сирийский президент Башар Асад, что руководители его спецслужб готовили это преступление?

-- Я не знаю этого, надо ждать результатов расследования. В стенах ООН уже обсуждается идея создания международного трибунала для виновных в этом преступлении. Мы за то, чтобы убийцы Рафика Харири были осуждены международным трибуналом.

-- Правда ли, что отец незадолго до гибели рассказывал вам об угрозах, высказанных в его адрес лично президентом Сирии?

-- Да, угрозы были. Он мне говорил, что ему угрожали.

-- Башар Асад лично угрожал?

-- Да.

-- Какой помощи вы ждете от президента России?

-- Россия могла бы способствовать установлению большей стабильности в Ливане. А наша страна может стать для России ключом ко всему Ближнему Востоку. Гражданская война у нас закончилась, и настало время развивать экономические отношения, в том числе с Россией.

-- Вы хотите, чтобы Москва как-то повлияла на Дамаск?

-- Мы за хорошие отношения с Дамаском, но они должны строиться на равноправной основе. У нас есть спорные территории, необходимо провести делимитацию границы. У нас с Сирией до сих пор нет дипломатических отношений, их надо установить как можно скорее. Мы даже не обменялись посольствами. Представляете, во всех арабских и других странах есть ливанские посольства, а в Сирии -- нет! Там посчитали, что раз у нас такое плотное сотрудничество между спецслужбами, так посольство и ни к чему. Такая нездоровая атмосфера и привела к убийству Рафика Харири.

-- Не кажется ли вам, что когда речь заходит о спорах между Ливаном и Сирией, Россия больше тяготеет к позиции сирийцев?

-- Нет, Россия больше тяготеет к нашей позиции. Россия присоединилась ко всему международному сообществу, потребовавшему от сирийцев вывести в прошлом году войска из Ливана. Они (сирийцы. -- Ред.) пытаются представить все в ином свете, но в ходе переговоров в России мы убедились в своей правоте.

-- Сирия весной 2005 года вывела из Ливана свои войска, находившиеся там с 1976 года. Остается ли заметным присутствие в Ливане сирийских спецслужб?

-- Вмешательство в наши дела заметно. Некоторые ливанские политики чуть ли ни ежедневно выезжают в Дамаск, выслушивают ценные указания и возвращаются обратно выполнять их.

-- Вы имеете в виду президента Ливана Эмиля Лахуда?

-- Да ему и ехать не надо. Ему указания по телефону дают.

-- Почему вы не добиваетесь отставки такого президента?

-- А мы пытались. Но есть те, кому выгодно сохранение Эмиля Лахуда у власти. У Сирии до сих пор сохраняется влияние в Ливане. Чтобы отправить президента в отставку, нам надо набрать две трети голосов в парламенте. Несмотря на то что мы парламентское большинство, мы не набираем двух третей голосов. Но мы, конечно, выступаем за отставку президента Ливана.

-- Получается, в Ливане есть политические силы -- такие, как шиитские движения «Амаль» и «Хизболла», которые не против сирийского присутствия?

-- «Амаль» и «Хизболла» тоже против военного присутствия Сирии в Ливане, против вмешательства сирийцев в наши внутренние дела. Но тут переплетаются и другие интересы, единой позиции пока нет. Вести межнациональный диалог непросто. Быть может, как раз потому, что многие десятилетия ливанцы не сами решали свою судьбу, за нас решали ее другие. Но диалог продолжается, и, надеюсь, мы договоримся во имя интересов Ливана. Россия с ее влиянием в регионе может сыграть большую положительную роль в этом процессе.

-- Сирия и Ливан спорят из-за небольшой территории -- горных высот, известных под названием Фермы Шебаа. Из-за чего сыр-бор?

-- Фермы Шебаа -- ливанская территория. Но если вы поднимете этот вопрос в ООН, то обнаружите, что Фермы Шебаа записаны там как сирийская территория. Однако ливанское сопротивление (израильской оккупации. -- Ред.) продолжается как раз ради того, чтобы вернуть Фермы Шебаа. (В 2000 году израильтяне покинули юг Ливана за исключением Ферм Шебаа, сочтенных сирийской территорией. -- Ред.). Получается, что ливанцы продолжают воевать ради освобождения как бы сирийской территории, которая на самом деле является ливанской!

Чтобы покончить с этой путаницей, сирийцы должны дать согласие на исправление ошибочных карт. Тогда эта земля будет официально признана ливанской и израильтяне уйдут оттуда, как они ушли с остального юга Ливана в соответствии с резолюцией Совбеза ООН №425 (принята в марте 1978 года. -- Ред.).

-- Но сирийцы не хотят этого. Вы решите свои территориальные проблемы, а Сирия, у которой остаются оккупированными Голанские высоты, окажется один на один с Израилем? А вдруг тогда Ливан подпишет сепаратный мирный договор с Израилем?

-- Ливан станет последней арабской страной, которая установит дипломатические отношения с Израилем. Сначала Израиль должен решить проблемы со всем арабским миром. Мы верим в силу арабского единства.