История, которую рассказывает этот фильм, так неправдоподобна, что похожа на горячечный бред. Однако это чистая правда. Алан Конуэй, бодрый старичок, на ходу заправлявший свой мотор дешевой водкой, действительно в 90-е годы разгуливал по Лондону, представляясь великим режиссером Стэнли Кубриком и получая с этого весьма заметные дивиденды. Верный последователь многочисленных «сыновей лейтенанта Шмидта» не гнушался ничем, играя на тщеславии и разводя людей по их возможностям и своим потребностям. Мог просто бесплатно прокатиться на такси или стрельнуть мелочи на сигареты. За бутылку спиртного пообещать участие в будущем фильме Кубрика рокерам из играющей по заштатным клубам хеви-метал группы. Мог заболтать известного своей суровостью театрального критика Фрэнка Рича из «Нью-Йорк таймс», которого за разносные рецензии прозвали «мясником Бродвея». Обвести вокруг пальца успешного певца и шоумена Джо Лонгторна, который обслуживал своими сладостными песенками отдыхающих на английской Ривьере толстосумов. Мог зайти по-свойски за кулисы и нашептать уже совсем древней старушке Патрисии Хэйес, что выбрал именно ее на главную роль. Однако даже когда армия обманутых доросла до людей не только известных, но и чиновных, скандал не привел Конуэя на скамью подсудимых. Потому что все облапошенные наотрез отказались выступить свидетелями и прилюдно признаться в том, что купились на столь явную подделку.

Дело в том, что Алан Конуэй не обладал даже минимальным сходством с Кубриком, не знал его фильмов и вообще не разбирался в кино, из-за чего часто попадал впросак, приписывая, к примеру, Стэнли Кубрику фильмы Стэнли Крамера. К тому же он не имел актерских способностей и, имитируя американский акцент Кубрика, просто уродливо коверкал язык. Вдобавок ко всему был геем, и, подкрасив глаза и губы, заманивал смазливых мальчишек обещаниями кинокарьеры. Его грандиозный обман был построен прежде всего на элементарном невежестве всех его жертв. Кубрик, как известно, вел жизнь затворника, и в 90-е годы, когда после долгого перерыва мучительно пытался запуститься с новой картиной, его портреты можно было найти только в старых журналах. Зато в сплетнях недостатка не было. Кубрик даже коллекционировал небылицы, напечатанные о нем в прессе. Про то, как он застрелил из охотничьего ружья назойливого поклонника своих фильмов, нарушившего границу его частной собственности. Как вызывал несколько раз в свой особняк в Хертфордшире полицию, жалуясь, что за ним постоянно следят инопланетяне. Как, боясь попасть в аварию, всегда надевает, садясь в машину, мотоциклетный шлем. Когда Кубрик приступил к работе над своим последним фильмом «Широко закрытые глаза», вакханалия слухов достигла апогея -- можно написать отдельное исследование о том, что выдумывали журналисты, полностью лишенные информации, про сюжет, героев и актеров.

Но есть и другая причина удачи похождений лже-Кубрика. Попытка украсть кусочек сладкой жизни у знаменитости сегодня считается едва ли не нормой: половина едущих в метро на работу разглядывает по дороге журналы, где актеры позируют в своих гостиных и рассказывают о своей частной жизни. Соперничество Эллочки-людоедки с наследницей Вандербильта больше не является злой карикатурой -- это рутинный психоз, который вызывают приступы особого вида «высокой тоски» в эпоху всевозможных реалити-шоу и «фабрик звезд». Алан Конуэй поступал честно. Он продавал задешево людям то, чего они хотели, -- личный контакт с известным человеком, иллюзию причастности, те самые 15 минут славы, на которые, по мнению Энди Уорхола, может рассчитывать каждый. Его драма в том, что он и сам страстно мечтал об этих 15 минутах. Вся его жизнь была нацелена на это -- ведь он перемерил немало личин, пока не нашел золотую жилу в лице Кубрика. Конуэй не был сумасшедшим, хотя и попал под конец жизни на лечение в привилегированный дурдом, где наконец оказался среди спившихся или подсевших на иглу знаменитостей.

Джон Малкович, наверное, лучший исполнитель для этой роли. Пусть сценарий, написанный личным ассистентом Кубрика Энтони Фрюином, не тянет на большие обобщения. Наплевать, что и фильм, снятый запоздалым дебютантом в режиссуре Брайаном Куком, который был сопродюсером и помощником режиссера на фильмах «Сияние», «Барри Линдон» и «Широко закрытые глаза», остается не более чем вереницей экстравагантно-комичных эпизодов. Малкович вытягивает этот проект до уровня концепции. Он не углубляет комедию до трагедии. Он не списывает все на безумие. Следуя тактике Алана Конуэя, он не пытается добиться портретного сходства, искать «зерно роли» или погружаться в своего персонажа. Зачем? Пену дней надо играть поверхностно, на грани фола. Этой гранью стала намеренно жалкая пародия на героя «Заводного апельсина». Вместе с художником по костюмам (ею была дочка режиссера Кена Рассела, который тоже снялся в эпизоде) Малкович подобрал дикие фриковские одежды, какие всегда можно найти в богатом на черт знает что Лондоне. Его грим размазан: тушь подтекает, помада наложена неровно. Зато рысьи глаза всегда холодно и трезво смотрят как на замороченного собеседника, так и в зал, на зрителя. Малкович в общем-то не играет, а наглядно демонстрирует, какой бездарный фальшак можно всучить тщеславному человеку.

Хотя английское название этого фильма никак не соотносится с абсурдистской комедией Спайка Джонза «Быть Джоном Малковичем», но в данном случае русский вариант очень уместен. Ничего общего не имеющий с реальным Малковичем одинокий и пошлый персонаж по имени Джон Малкович, в голову которого можно сходить на экскурсию, -- это тот идеал, к которому стремился прохвост, выдававший себя за одинокого и пошлого Стэнли Кубрика. Реальный Алан Конуэй на несколько лет предвосхитил этот сюжет и даже смог стать той самой заветной дверцей на седьмом этаже, к которой сразу же выстроилась очередь желающих приобщиться. Остается только заметить, что в обоих фильмах эта дверь открывается в пустоту.