1952 год. Нестоличный город, который глухой провинцией, впрочем, не назовешь. Местный чекистский босс (Михаил Боярский) играет в теннис с иностранцами и отлично изъясняется по-английски, столичные музыканты приезжают сюда на гастроли (роль орденоносного скрипача-виртуоза стала блистательным камео Николая Фоменко), а драмтеатр городка прославлен на всю страну. И главная звезда в нем -- художник-постановщик, которому то ли природная скромность, то ли глубокая убежденность в том, что для рожденных в империи лучшее место проживанья -- провинция, не позволяет покинуть городок. В роли художника Алла Сурикова снимает Александра Балуева -- не просто состарив его на несколько лет (герою пятьдесят два), но старательно изгоняя из облика актера все, что давно и прочно притягивает к нему режиссеров: мужскую стать, мужественные, крупной лепки черты лица, подчеркнутый короткой стрижкой правильной формы череп. В этой картине на голове у Балуева беспорядочный пушок редеющих волос (будь он женщиной, прическа называлась бы «воронье гнездо»), на носу -- круглые очки, до неузнаваемости меняющие лицо, одет он во что-то художественно-балахонистое, скрывающее фигуру. Единственная балуевская «опция», оставленная Суриковой за актером, -- способность привлекать женщин вне зависимости от их возраста и социального положения.

Его жена -- юная актриса театра, избалованная дочь чекистского босса, капризная, взбалмошная, но, похоже, искренне влюбленная в своего мужа особа в исполнении Елизаветы Боярской. И если относительно ее героини еще могут возникнуть сомнения (талантлива она на самом деле или лишь в глазах влюбленного в нее мужчины), то относительно таланта самой Боярской после фильма сомнения вряд ли останутся. На протяжении всей картины она по-эквилибристски ловко балансирует на грани эгоцентризма и преданности, глупости и проницательности, провинциальной спеси старлетки, возомнившей себя примой, и желанием служить искусству.

Ее родители, папаша-плейбой (Михаил Боярский выглядит на экране гораздо молодцеватее своего зятя) и тихая красавица мама (Наталия Селезнева), одобряют брак дочери, и семейная жизнь героев могла бы быть идеально счастливой (неприготовленный обед и незапланированная покупка шубы не в счет), но однажды он вынимает из почтового ящика открытку, адресованную жене...

Адресат, некто Виктор, пишет о счастье мимолетной встречи в Крыму, о глубоком впечатлении, которое оставила у него молодая женщина, о себе -- инженере закрытого московского НИИ, об интересном проекте, который он разрабатывает, словом о жизни, манящей и красивой, как всякая незнакомая жизнь. Муж не показывает открытку жене, но отвечает сам. Завязывается почтовый роман, признание в любви, договоренность о встрече -- все то, что, случись история лет сорок-пятьдесят спустя, назвали бы провокацией. Но герой вовсе не думает никого провоцировать: просто он так сильно влюблен, так страшится потери, что готов, уж если разлука суждена, ее ускорить -- ожидание невыносимо. И пусть любимой достанется тот, кто моложе, красивее и сильнее...

Именно страх потери и мазохистское желание крах приблизить дает фильму то, чего меньше всего ждешь от картины Суриковой: мощнейшее напряжение. Причем происходит этот саспенс на фоне глазом опытного комедиографа увиденных сцен из жизни провинциального театра: истерики неувядающей премьерши (Елена Сафонова) и здорового цинизма премьерши, старению подверженной (Галина Бокушевская); нарцисизма премьера (Игорь Скляр); беспомощных воплей режиссера (Сергей Никоненко); испуга директора (Андрей Федорцов); интриг бессменного исполнителя роли Ленина (Юрий Кузнецов) и всеведающей секретарши (Мария Кузнецова).

Алла Сурикова из числа режиссеров, которых принято считать «генералами» российского кинематографа, тех, чья работа неизменно финансируется государством, кому не составляет труда даже в крошечных ролях занять известных актеров (неразлучную пару алкашей в картине сыграли Александр Адабашьян и Михаил Мишин), кого чтут (порой из вежливости) коллеги и чьи работы при выходе на экран иногда вызывают недоуменное пожатие плеч и законный вопрос: «Чего ему еще не хватает, зачем подставляться?» -- последняя премьера Эльдара Рязанова тому примером. На этот раз задавать такой вопрос Алле Суриковой было бы неуместно. Ответ понятен: она снимала свой фильм просто потому, что до сих пор умеет снимать кино.

Да, сейчас сценарии с героями старше сорока в успешных студиях не приветствуют; да, фильм выходит немыслимо маленьким тиражом, и опасения прокатчиков вполне понятны (одно название способно отпугнуть зрителей), но как же иногда приятно посмотреть кино с внятно выстроенной драматургией (сценарий написан по повести Сергея Ашкенази «Григорий Евсеевич»), живыми характерами и продуманностью каждого эпизода. Рядом с некоторыми из премьер нынешней осени -- самодеятельными «Дикарями», неприлично молодящейся «Флэшкой», манерно-невнятным «Многоточием», список можно продолжить, -- у фильма Суриковой действительно если и не генеральская, то полковничья выправка. Недаром все-таки говорят, что женщины выносливее мужчин.