К двухсотлетию Оружейной палаты ее наследники -- музеи Кремля -- получили царский подарок. Выставка «Кабинет драгоценностей Августа Сильного», прибывшая из дрезденских «Зеленых сводов», не просто знакомит нас с чудесами ювелирного искусства. Знаменитые бриллианты «Большой Зеленый» и «Саксонский Белый», огромные рубины, фигурки из странной формы крупных жемчужин потрясают воображение, радикально меняют представление о сокровищах. Искусная работа и преклонение перед природными чудесами, игра «искусственного» и «натурального», которую демонстрировали нам в Кремле на выставке из кунсткамеры Габсбургов в «Кабинетах драгоценностей», служила новым задачам: вселенная была освоена, ее чудеса перечислены, в конце XVII -- начале XVIII веков пышная абсолютистская власть ослепляла саму себя, соревнуясь с Солнцем.

«Зеленым сводам» нет равных. Не только потому, что однажды потрясенный великолепием французского двора курфюрст Саксонии и король Польши дерзнул превзойти его блеск, -- история с ее революциями, войнами, национализациями постаралась, чтобы этот музей остался единственным в своем роде. Коллекции Августа повезло -- наследники пополняли ее, судьба хранила от бомбардировок, грабежей и использования драгоценностей для восстановления народного хозяйства. Первая среди многих подобных, сокровищница Августа осталась единственной, сохранившейся до наших дней во всем великолепии. В Москве ее показывают тоже под сводами, но не зелеными (они не сохранились и в Дрездене), а расписными -- в Мироваренной палате Кремля; легкое напоминание о зеленом цвете -- скромные темные драпировки, прекрасно оттеняющие блеск драгоценностей.

Август Сильный был не просто сильным -- могучим, к тому же настоящим маньяком: любил, чтобы всего самого лучшего было очень много, и ни в чем себе не отказывал. Драгоценности не были единственной его страстью -- он содержал сотни женщин, по преданию, был отцом 354 детей, держал под арестом алхимиков и проштрафившихся любовниц, воевал, строил, гнул серебряные тарелки одной левой. Унаследовав роскошные коллекции антиквариата, старое искусство ценил не слишком -- любил вещи новые и эффектные. Для него работал знаменитый мастер Иоганн Мельхиор Динглингер -- тот самый, которого посещал Петр I, дабы ознакомиться не с результатами, но с орудиями труда первого ювелира эпохи -- хитроумными механизмами, с помощью которых Динглингер и производил на свет фантастические шедевры. Поэтому в Эрмитаж попал портрет ювелира, а не ювелирные украшения, к которым Петр был равнодушен. Зато Дрезден гордится огромным «сапфиром в форме носа», подаренным российским императором королю Польши.

Автор фантастического, но слишком хрупкого для путешествий «Двора великого могола» на московской выставке представлен изумительными предметами, способными поразить и тех, кто в страсти к драгоценностям не замечен, -- предметами из знаменитых гарнитуров Августа и большой декоративной подвеской из оникса, которую Динглингер делал без заказа, по собственной инициативе, а затем продал Августу более чем за 40 тыс. талеров. Август не только заказывал -- для него покупали готовые вещи неизвестных мастеров. Например, забавные фигурки из больших жемчужин -- их для скульптурок козы, собачки, единорога могли только подбирать, обрабатывать жемчужины невозможно. Кажется, жемчуг для того и появился, чтобы стать круглой попкой алебардиста или валяющейся козой. Искусственное и натуральное существуют в гармонии -- причудливые жемчужины дооформлены драгоценными камнями.

Тяга Августа к дорогим безделушкам служила славе его государства -- драгоценностями правители мерились, как нынче ядерным оружием. Каждый из десяти ювелирных гарнитуров составляли сотни предметов -- появление огромного Августа, сверкающего сотнями блестящих вещиц, тысячами камней, нарядного как рождественская елка, должно было подавлять присутствующих. Даже король-солнце не был так прекрасен в своей славе, как курфюрст Саксонский и король Польский. Удивлять, подавлять, потрясать Август умел и без помощи драгоценных камней: он эффектно рубил головы быкам с одного удара, делал роскошные подарки, обладал особым чутьем к новым веяниям -- вроде моды на фарфор, который заново изобрели в Европе под его чутким руководством, или питью кофе.

В Москву привезли отдельные предметы из бриллиантового, алмазного, рубинового, изумрудного, сапфирового, карнеолового, агатового гарнитуров: знаки орденов, эполеты, аграфы для шляп, ножны для шпаги, пряжки, карманные часы, табакерку. Удивляющие роскошью, они привлекают внимание размерами камней, искусной, изобретательной, изящной работой, поистине сказочным размахом и связанными с ними занятными сюжетами. Самый большой зеленый бриллиант стоил почти четыре тонны золота, столько же Август потратил на строительство прекрасной Фрауенкирхе, разрушенной в 1944 году союзной авиацией и недавно восстановленной. В Москве, как в старые добрые времена, Большой Зеленый камень играет в дипломатию: не просто украшает экспозицию, а обозначает особые отношения держав -- на выставку в Версаль, например, его не выдавали.