Не очень лестным титулом «разочарование года» я награждаю Государственный музей архитектуры имени А.В. Щусева. Увы, весь сезон мы наблюдали скорбные метаморфозы. «Затянулась бурой тиной гладь старинного пруда». Свежий ветер перемен стих, и дышим мы тяжкими болотными испарениями. Застой, господа. Самый что ни на есть застойный.

Сменили благоволящего Музею архитектуры (МУАР) председателя Госстроя. Все яркие, амбициозные, дорогостоящие программы тут же свернулись. А кропотливой, тщательной, не рассчитанной на легкий успех и быстрый пиар работы с уникальными музейными фондами нет как нет. Закрылся сериал выставок изумительного фотофонда МУАР (проходил под кодовым названием «Год Марии Рогозиной», Мария Рогозина -- начальник фототеки музея). Не стало монографических экспозиций, посвященных знаменитым российским мастерам архитектуры. Так и не состоялся анонсированный нашей газетой проект директора МУАР Давида Саркисяна «Нельзя разрушать Москву!» -- против сноса теперь уже обреченной гостиницы.

В наступившую эпоху безвременья, связанную еще с переходом МУАР из одного ведомственного подчинения (Госстроя) к другому (Минкульт), руководство музея пытается оживить ситуацию тем, что сдает отличные экспозиционные площади разному выставочному «оживляжу». Этот «оживляж» обязан стимулировать потухший было интерес к музею, сотворить иллюзию полноценной профессиональной жизни. Беспроигрышным пиар-ходом было разместить в залах МУАР выставку трофейной «Бременской коллекции». Налицо и скандал, и интрига, и информационный повод, и пресса, и очереди, и речи, и телекамеры, и шедевры величайших мастеров. Не случилось лишь одного: профессионального уровня репрезентации. И этим музей себя выдал. Сегодня МУАР предоставляет свои площадки различным галереям, предлагающим тот или иной вариант интеллектуального салона. Логики и программы в череде этих выставок никакой нет. С профилем музея они никак не связаны. Зато как манок служат верно: медиальные нервы щекочут, гостей, прессу и даже «випов» (какого-нибудь Владимира Сорокина) собирают. Иллюзию жизни демонстрируют. Вот и давеча в гениальном пространстве флигеля-руины с полумраком, ветхими лестницами, обнаженной кладкой сводов и стен, киношными закоулками и коридорами выставили видеоинсталляцию миланских юноши и девушки Никола Пеллегрини и Оттонеллы Мочеллин «Настроение любить». Что это за работа? Как-то наш коллега Алексей Медведев рассказал о том, что представляет собой псевдоинтеллектуальное европейское (прежде всего французское) кино: выморочное, анемичное, претенциозное, с многозначительными долгими планами и всяческими «красивостями» типа качанием до опупения на качелях и диалогами вроде: «Есть вещи, которые слишком тяжело сказать. Есть слова, которые пугают, и мы хотим их забыть. И самые прекрасные слова, которые бы я хотел сказать тебе, я еще тебе не сказал». Если вы любитель такой «старой Европы» -- добро пожаловать в руину Музея Щусева. По мне так эта работа миланских девушки и юноши очень точно соответствует той атмосфере, в которой пребывает сейчас МУАР. Вместо «Настроения любить» -- «Настроение зевать».

Зря все-таки музей не хочет методически четко и грамотно работать со своими фондами. В его закромах такие шедевры, о которых никто и не догадывается: и графика петровского времени, и екатерининский классицизм, и роскошные листы с проектами топовой сегодня неоклассики развитого социализма. А еще макеты, детали, скульптуры. Такие выставки можно делать -- Эрмитаж бы рыдал. Или вот еще. Не спасли «Москву» -- плохо. Что же теперь руки опускать? Ваш покорный слуга в газете «Время новостей» собирается писать о трех других «мэрских» угрозах исторической Москве. «Облагодетельствовать» реконструкцией хотят старый Манеж, Военторг на Знаменке и «Детский мир» на Лубянке. Вот и давайте готовить экспозиции, им посвященные. Тогда нашему «Настроению любить» поверят точно!