В Большой церкви Зимнего дворца Эрмитаж показывает хранящиеся в его собрании западноевропейские витражи и проектные рисунки к ним XV--XVII веков. Экспозиция удалась. Во-первых, витраж -- вид искусства, нам малознакомый. Во-вторых, сказочно красивый. В-третьих, с производством и хранением цветных стеклышек связано множество таинственных историй. Не будем забывать: время расцвета витража -- готика, а время возрождения -- романтизм.

В России искусство витража стало модным именно в период романтизма, точнее даже бидермайра, в эпоху царствования Николая I. Сам император был большим поклонником витражей, украшал ими свои дворцы, дома и усадьбы (например, Коттедж в Александрии Петергофа). Огромная коллекция хрупких, горящих при дневном свете стеклянных картин была отправлена Николаем в Арсенал -- затерянное в чаще Александровского парка Царского Села неоготическое здание. Она-то и явилась основой нынешней выставки. Другой сокровищницей витражей в Петербурге стало собрание Училища технического рисования барона Штиглица. Из нее в Эрмитаж попали шедевры XV--XVII веков, в частности «Знаменосец из Левенталя», исполненный по картону Ганса Гольбейна-младшего.

Увы, мы сегодня не сможем видеть витражи так, как их видел Николай I. Ведь в его Арсенале витражи были вставлены в оконные рамы. Эта традиция была вдохновлена Швейцарией -- страной, где производство витража стало такой же индустрией, что и производство стекла в Мурано. В горной стране цветные стекла украшали не только храмы. При строительстве частных домов было принято вставлять в окна стекла с гербами соседей-горожан, что свидетельствовало о социальном статусе хозяина. Этот обычай достиг расцвета в XVII веке, когда благодаря десяткам мастеров свинцовые перемычки между стеклами стали настолько сложны, что получающийся в результате дополнительный рисунок своей затейливостью предвосхитил открытия эпохи модерн.

В XVIII веке мода прошла, и те же самые люди, которые совсем недавно платили огромные деньги за цветные стекла, либо меняли их на прозрачные, либо просто уничтожали. Тогда девяносто пять процентов европейских витражей исчезло. Примерно такая же участь, хотя и не за столь короткое время, постигла и рисунки к ним. К счастью, некоторые листы великих художников с эскизами витражей не ассоциировали и покупали просто как хорошую графику; так в Эрмитаж попал шедевр Альбрехта Дюрера -- рисунок для витража собора в Нюрнберге.

Самым интригующим экспонатом выставки может считаться подготовительный рисунок Кристофа Мурера (1558--1614) к витражу «Леонард Турнайзер, отправляющийся в странствие», находящему в Базельском художественном музее. Можно порадоваться тому редкому случаю, когда сохранились и рисунок, и сам витраж, и «готическая» история в придачу. Композиция была заказана Муреру алхимиком преклонных лет по имени Турнайзер, который в свое время был вынужден покинуть родной город из-за того, что расплатился с ростовщиком алхимическим золотом. Он странствовал много лет, побывал в Константинополе, Египте и многих других странах и добрался даже до России, где некоторое время жил при дворе Ивана Грозного. Все эти годы Турнайзер занимался врачеванием, издательской деятельностью, конечно, магией и бог знает чем еще, пока фортуна не стала к нему благосклонной. В Берлине он спас тонущую в реке дочь маркграфа и вылечил ее. Скитальца сделали лекарем владетельной персоны, и он достиг благополучия. Но не найдя полного счастья на чужой земле, честолюбивый базелец отправился на родину, где женился, построил дом и, в соответствии с традицией, заказал художнику, а именно Муреру, рисунки для витражей. Довольный своей судьбой, Турнайзер решил увековечить в назидание потомкам историю своей жизни. Однако не получив согласия сограждан на установку в свои витражи их гербов, доктор отважился поместить в своем доме гербы Папы Римского и других высокопоставленных персон. На эрмитажном рисунке места для гербов пусты. Амбиции Турнайзера стали известны только после сравнения рисунка с самим витражом. Из архивов известно, что наглость заказчика, разумеется, привела к скандалу. Добропорядочные граждане затеяли судебный процесс, конечной целью которого было лишить хвастливого алхимика его имущества. Он продолжался до конца дней незадачливого Турнайзера. И теперь о странной истории алхимика напоминает рисунок из эрмитажной коллекции.