Одним из ярких моментов последнего фестиваля «Триумф джаза» (см. «Время новостей» от 8 февраля) было выступление трио Олега Бутмана с американской певицей Чендой Рул. Они сорвали порцию аплодисментов совершенно искренних, а не вежливых благодаря не в последнюю очередь Ченде Рул -- роскошной женщине и прекрасной певице.

Вообще трио Бутмана -- это он сам за барабанами, его супруга Наталья Смирнова и какой-нибудь хороший басист. Плюс хороший заморский певец. 20 мая в клубе «Дуровъ» трио Бутмана воссоединится с Чендой Рул, однако этим международные контакты и проекты Олега Бутмана не исчерпываются. 29 мая трио Бутмана сыграет с Соми, экзотической певицей из Руанды, в клубе своего брата Игоря Бутмана (это Le Club, переехавший в Уланский переулок).

О том, зачем барабанщик играет с иностранцами, как наши джазмены чувствуют себя в Америке и насколько истинные джазмены любят попсу, корреспондент «Времени новостей» Александр БЕЛЯЕВ спросил Олега БУТМАНА и Наталью СМИРНОВУ.

-- Скажите, правда ли, что джазмены ненавидят современную музыку вообще и попсу в частности?

Олег Бутман: -- Неправда! Мы с Наташей сейчас играем программу «Джазовые портреты» -- наши аранжировки песен Стиви Уандера.

Наталья Смирнова: -- Не только Стиви Уандера. Например, в I Just Call to Say I Love You «вплели» басовый рифф Billy Jean Майкла Джексона. Морочим людям голову, в общем.

-- У вас недавно вышел альбом Passion. Почти все -- авторский материал Олега. Как барабанщики сочиняют музыку?

О.Б.: -- Мелодии, которые приходили мне в голову, я наигрывал на фортепиано. Просто одноголосная мелодия на рояле... Потом дописывали гармонию, аранжировку, я где-то вообще напевал. «Грув» появлялся в процессе репетиций, когда уже играют живые инструменты.

-- Джазовая композиция чем сложнее, тем лучше?

Н.С.: -- Нет. Вот, кстати, у барабанщиков получается сочинять довольно простые темы. Если сразу сочинить сложную -- как это бывает с пианистами, гитаристами и вообще всеми, кто хорошо владеет гармонией, играет всеми пальцами и умеет придумывать трехэтажные аккорды и сложные темы, -- довольно сложно что-то сделать. Когда есть простая тема, гораздо легче придумать вторую часть, вариацию, перевернуть, дополнительную тему...

-- Вы сочиняете, у вас есть собственная программа и известность в джазовых кругах, тем не менее вы часто аккомпанируете американским вокалистам. Зачем?

О.Б.: -- Во-первых, когда играешь с хорошими музыкантами, то сам растешь, а публика здесь нуждается в хорошей музыке. В Америке я бывал в клубах и как музыкант, и как зритель. Разные стили слушал. Прочувствовал энергию, которую люди там получают. Хочу, чтобы после наших концертов здесь они получали такую же. Поэтому стараюсь сотрудничать с музыкантами из Нью-Йорка, вот и все.

-- Олег, вы жили в Штатах и общались с американскими джазменами русского происхождения, Борисом Козловым или Александром Сипягиным, например. Насколько вообще там ценят наших джазменов?

О.Б.: -- Сказать по совести, никто никого нигде не «ценит». Везде надо пробиваться, долго и упорно. Успешные музыканты российского происхождения есть, да. Контрабасист Боря Козлов сейчас со многими играет. Почти во всех клубах его можно увидеть. Он считается лидером в оркестре Мингуса.

-- Как вообще сложилась «русская мафия» в оркестре Чарли Мингуса?

О.Б.: -- Постепенно. Я приехал в Штаты в 90-м, два года спустя туда перебрался трубач Александр Сипягин (оркестр «Мелодия» приехал в Нью-Йорк и весь там остался). Когда Саша устроился к Мингусу, то стал меня всячески рекомендовать. Там, правда, был уже барабанщик, но мне дали поработать. Я познакомился с вдовой Мингуса -- она директор и хозяйка оркестра.

Атмосфера там чудесная. Это современный оркестр, а все остальные бэнды они считают нафталиновыми. Любят импровизировать, играть современные ритмы и аранжировки. Все, кстати, молодые виртуозы. В 1992-м еще были те, кто играл с самим Мингусом. Сейчас вроде тоже остался один тромбонист...

-- А ты как попал в Штаты?

О.Б.: -- В Америку я уехал в 1990 году по приглашению своего брата Игоря. Такое вот воссоединение семьи. Зачем? Играть музыку, поучиться на родине джаза. Ехал учиться в Беркли. Приехал в Бостон, брал частные уроки у отличных музыкантов. Сразу же стал играть с Игорем в квартете, начал чуть ли не на следующий день после приезда. Сам не ожидал, что все так быстро развиваться будет.

-- Это после советского музыкального учебного заведения?

О.Б.: -- Так у меня было не только образование, но и еще опыт какой-то. Здесь я уже играл на многих джазовых фестивалях со звездами. В 17 лет работал с Давидом Голощекиным. Дальше -- с Алексеем Кузнецовым, Игорем Брилем... В 1988-м переехал из Питера в Москву по приглашению хозяина клуба «Синяя птица» -- ему нужен был хаус-бенд. Вот я в нем и играл, с пианистом Славой Назаровым. Приглашали разных солистов. После двух лет Москвы и фестивалей по всей России я поехал в Штаты. До того посылал кассеты со своими записями Игорю, и в определенный момент он мне написал: «Все, ты созрел. Приезжай. Будешь работать со мной».

-- Беркли -- кузница виртуозов?

О.Б.: -- В Беркли разный уровень. Студенты со всего мира. Игорь, например, учился с трубачом Роем Харгроувом, который потом прославился немыслимо... А попасть в это учебное заведение может практически любой. Нужно сдать экзамен -- оценивают владение инструментом. Но обучение очень дорогое! Если у абитуриента обнаружили талант, то ему могут дать стипендию или грант. Но если у человека есть деньги и играет он так себе и способности средние, но очень хочется музицировать для себя, его возьмут запросто.

Я-то сам в Беркли пробыл несколько месяцев. Потом мы переехали. Там люди учились ради тусовки -- в хорошем смысле. Ради связей и мастер-классов. А я и так уже играл вовсю. Некоторые учатся потому, что это сразу дает долговременную визу в США, но тем, у кого есть образование, школа ничего не дает. Просто возможность общаться и «джемовать». Что, впрочем, тоже немало.