Попытки США добиться принятия «мер воздействия» в отношении Исламской Республики Иран остаются безрезультатными. Как заявил на днях глава российского МИДа Сергей Лавров, «Россия выступает за поиск политических путей урегулирования ядерной проблемы Ирана». Москва и Пекин продолжают противостоять нажиму стран Запада, добивающихся нового ужесточения санкций против Ирана.

Напрасными оказались усилия заместителя госсекретаря США Уильяма Бернса (в прошлом посла в России), побывавшего в Москве 13--14 января и пытавшегося на встрече с российским коллегой Сергеем Рябковым подтолкнуть Россию к поддержке антииранской позиции США и их союзников по НАТО. Изменений в российской позиции не произошло ни в Москве, ни днями позже в Нью-Йорке, где 16 января состоялась встреча представителей «шестерки» стран, посредничающих в решении иранской проблемы (Россия, Великобритания, Китай, США, Франция и Германия). От России и США в ней приняли участие Рябков и Бернс. В Вашингтоне уповали на то, что Бернс «переломит ситуацию», поскольку ведает в США не только иранским досье, но и является экспертом по спорным вопросам в отношениях с Россией -- таким, как сокращение стратегических наступательных вооружений (СНВ) и противоракетная оборона (ПРО). Но на встречах в январе опять не было принято никаких решений по санкциям в отношении Ирана.

Барак Обама в выступлении на сессии Генеральной Ассамблеи ООН осенью 2009 года признал, что США ведут «две войны сразу»: в Афганистане и Ираке. Иран же расценивает это как угрозу, поскольку группировки США и НАТО усиливаются у его границ. По словам Обамы, воинский контингент в Афганистане в течение четырех-пяти лет должен будет доведен до 150 тыс. военнослужащих. Сюда вовлечена уже и Россия, которая по соглашению с США предоставляет свои воздушные коридоры для переброски грузов в Афганистан.

США пытаются вбить клин в российско-иранские и китайско-иранские отношения и другими методами. Не прекращаются попытки доказать, что Иран представляет собой угрозу международной безопасности. Однако антииранские усилия, направленные на подрыв доверия между Россией и Ираном, в итоге могут привести к ослаблению влияния этих двух государств на ситуацию на всем Ближнем и Среднем Востоке (включая Сирию, Ливан, регион Персидского залива) и на урегулирование израильско-палестинской проблемы.

Позиция России и Китая, выступающих против санкций, основывается на том, что многолетняя политика США и Запада силового давления на Тегеран оказалась неэффективной. Иранские власти не отказались от развития национальных программ, важнейшей из которых является ядерная энергетика. Москва не раз заявляла, что Иран как страна, подписавшая еще в 1970 году Договор о нераспространении ядерного оружия, вправе развивать программы мирного атома. Новая администрация Обамы тоже вынуждена была признать за иранцами это право, но с оговоркой, что США будут готовы применить меры силового давления на Тегеран, если тот не поставит свои работы по обогащению урана под полный контроль Запада. В этих условиях руководство Ирана вынуждено предпринимать дополнительные меры по модернизации армии, сил безопасности и Корпуса стражей исламской революции.

В истекшем 2009 году Москва осуществила важнейшие шаги по развитию сотрудничества с Тегераном. Подписаны базовые нефтегазовые соглашения, решено активизировать сотрудничество в ядерной энергетике и военно-технической сфере. Впрочем, есть и нерешенные вопросы. Россия, уступая давлению США и Израиля, до сих пор не выполнила подписанный еще в 2005 году контракт на поставку в Иран зенитных ракетных комплексов С-300. Они необходимы иранцам для защиты стратегических объектов, каковыми являются построенная россиянами АЭС в Бушере (ее пуск ожидается весной этого года), заводы по обогащению урана, нефтепромыслы и порты.

Россия выступает против политической и экономической изоляции Ирана. Компетентные российские источники указывают на отсутствие каких-либо доказательств того, что иранцы работают над созданием ядерного оружия. И уж тем более Москва не видит никакой связи между иранским ядерным досье и другими международными проблемами, например, расширением НАТО на Восток или американской противоракетной обороны.

До «исламской революции» 1979 года масштабы сотрудничества США с режимом шаха Реза Пехлеви были внушительными. Иран тогда был стратегическим союзником США, почти наравне с Израилем. По соглашению 1976 года США обязались довести товарооборот с Ираном до 34 млрд долл. в год. Это предусматривало поставку не только товаров народного потребления, но и вооружений на 14 млрд долл. Иран же взамен поставлял исключительно сырую нефть, причем по очень льготным ценам. США тогда поощряли в Иране ядерные программы, выделяя на них вместе с другими странами Запада техническую помощь и колоссальные по тем временам финансовые средства. По соглашению 1978 года американцы должны были построить в Иране восемь атомных электростанций, стоимость контрактов по которым составила бы свыше 10 млрд долл. А вообще в стране американцы планировали к 1990 году построить 23 АЭС. Тогда Вашингтон почему-то не беспокоило, что на иранских центрифугах уран обогащался до высокой степени. Теперь же о том периоде «золотого сотрудничества» в США предпочитают не вспоминать.

В Иране расценивают истерию вокруг «иранской атомной угрозы» лишь как способ ввести в заблуждение мировое общественное мнение и представить Тегеран чуть ли не самым опасным «ядерным врагом» человечества. Но в США, похоже, уже осознают одну важную вещь: без учета геополитического значения Ирана у них ничего не выйдет -- ни в Ираке, ни в Афганистане. В то же время гегемония США на Большом Ближнем Востоке невозможна, пока власть в Иране остается верной идеям «исламской революции» 1979 года. Тегеран дает понять: либо Вашингтон меняет свою воинственную риторику и менторский подход по отношению к Ирану, признает его суверенитет во всех сферах политики и экономики, либо противостояние будет продолжено. При этом Иран не пугает, что в Вашингтоне, а особенно в Тель-Авиве, делают ставку на военное решение «проблемы Ирана». Российские руководители, напомним, не раз предостерегали, что такие планы авантюрны и чреваты негативными последствиями не только для их же авторов, но и для всего мира.

В этих условиях руководство Ирана предпочло пассивному противостоянию с США и их союзниками динамичное развитие отношений с исторически дружественными государствами и потенциальными партнерами. Важным региональным событием стала поездка иранского президента Махмуда Ахмадинежада в начале января этого года в две страны Центральной Азии -- Таджикистан и Туркменистан. Главное внимание было уделено мерам безопасности и укреплению сотрудничества, в том числе в нефтегазовой сфере. Развиваются и отношения с Узбекистаном, с которым Иран намерен довести взаимный товарооборот до миллиарда долларов в год. Так что среди противников ужесточения санкций против Ирана уже не только Китай и Россия, но и многие другие страны, с которыми иранцы укрепляют стратегическое взаимодействие.