На официальном сайте фильма «Поп» его премьера обещана "4 апреля, в день Светлой Пасхи, в храме Христа Спасителя в зале церковных соборов". Как сказал постановщик картины Владимир Хотиненко, необычное для светской кинопремьеры место -- это выбор прокатчиков («Первый канал» и компания 20th Century Fox), которые захотели так привлечь внимание к картине. Еще до выхода фильма в прокат в 23 крупнейших городах России проходила серия закрытых показов для представителей духовенства, поскольку это первое произведение кинокомпании «Православная энциклопедия», то есть своего рода профессиональный заказ.

История создания картины заслуживает внимания. Идея принадлежит еще патриарху Алексию. Речь тогда шла о сюжете действительно необычном, драматическом и малоизвестном -- о Псковской православной миссии. По плану вермахта на занятых советских территориях открывались закрытые большевиками церкви, что должно было привлечь население к сотрудничеству с оккупационными властями. Священники, сильно пострадавшие от советской власти, должны были молиться за «освобождение от адовых сил большевизма» и способствовать «победе германской армии» -- так, во всяком случае, писала немецкая пресса. На самом деле ситуация была куда более сложной. В августе 1941 года первые православные священники из Прибалтики (там они еще сохранились, так как до 1939 года эти страны были независимыми от Советской России) прибыли в Псков. Из 1200 храмов области действовали только два. За три года открыли 400 приходов, священников для них готовили на специально созданных курсах. В школах снова стали преподавать Закон Божий, священники заботились о брошенных без всякой помощи сотнях тысяч советских военнопленных. Когда немцев прогнали, некоторые пастыри ушли с ними, а те, кто остался, были репрессированы советскими властями.

Понятно, что за эти три года было много всякого, о чем до сих пор нет никаких достоверных данных, часть документов исчезла, часть до сих пор закрыта, и многое известно лишь по слухам и домыслам. Кто-то из священников сотрудничал с немцами охотно, кто-то, напротив, помогал партизанам, кто-то отказывался служить молебны «о даровании Господом сил и крепости германской армии и ее вождю» и был за то убит, кто-то служил, кто-то хитрил. К тому же существует версия о внедрении под эгидой Псковской миссии на оккупированную территорию агентов НКВД для осуществления подрывной деятельности. В общем, как везде в истории, где остаются белые пятна и факты замалчиваются, догадки и подозрения плодятся как микробы.

Понятно, что патриарху Алексию, отец которого и до войны, и во время войны был священником в Прибалтике, хотелось, чтобы об этой странице православной истории узнали, и узнали из источников доброжелательных.

То, что снимать фильм будет Владимир Хотиненко, известно было давно. Но сначала писателю Александру Сегеню, известному своими державно-патриотическими романами об Александре Невском, Иване Грозном и других исторических деятелях, поручили написать роман по материалам, которые ему щедро предоставила «Православная энциклопедия». Из-под пера писателя вышел многостраничный труд, где в центре повествования оказалась судьба рядового священника, а по краям -- все действующие лица той эпохи, включая Иосифа Сталина, который, по словам рецензента из газеты «Завтра», показан в романе как «настоящий руководитель великого, первого в мире социалистического государства, самоуверенный, гордый и жесткий вождь», при нем, вспоминает главный герой романа «и Патриаршество вернулось, и такую колоссальную победу одержали». Есть там и тайная операция «Послушники», и митрополит Сергий (Воскресенский), которого некоторые историки представляют агентом четвертого (диверсионного) управления НКВД, и Берия, и партизаны...

Из всего этого многообразия для фильма потребовалась малая часть. Уже вместе с Хотиненко Сегень приступил к сокращению, сосредоточившись на главном герое и его истории.

Александр Ионин в фильме «Поп» -- образ, что называется собирательный. За основу взяты мемуары отца -- Алексея Ионина, реального священника Псковской миссии, который, впрочем, дожидаться коммунистов благоразумно не стал в отличие от персонажа фильма. Но у авторов не было задачи создать реальный (и неизбежно противоречивый) образ того времени и людей, оказавшихся между двумя страшными режимами. Нужно было сочинить нечто вроде жития, такой простой, как комикс, доступный самым неподготовленным зрителям, но эмоционально пробирающий фильм. Поэтому в ход пошли все возможные усилители. Роль попа сразу предназначалась Сергею Маковецкому, актеру с редкой органикой и обаянием, способному вроде бы оправдать любую ситуацию.

Поэтому мотивировками не озадачивались, нагнетали мелодраматизм. Построили сказочную деревню на Минской киностудии, где макет храма открыточно украшает вид на озеро. Кто живет в этой деревне, что в ней происходит -- неважно. Вот опереточные полицаи, вот не менее опереточные партизаны. Вот страдающие за колючей проволокой условные пленные -- где-то в лесу, с одного и того же ракурса. Вот крещенная батюшкой еврейская девочка, пешком из Латвии добравшаяся до псковской деревеньки. В ее роли Лиза Арзамасова, более всего известная по ситкому «Папины дочки» и играющая совершенно по законам этого ситкома. Вот неведомо как вышедший из окружения солдатик, который, узнав в деревне, что его невесту застрелили фашисты, решает мстить -- приходит в храм, чтобы убить священника, но, выстрелив в него, случайно попадает в икону Богородицы и тут же смягчается сердцем, приняв от кроткого отца Александра прощение всех грехов, в том числе и запланированного убийства. Хороший актер Кирилл Плетнев на пресс-конференции жаловался, что никак не мог сыграть эту сцену (наверное, объяснял он, из-за того, что герой стреляет в Богородицу). Нет, хочется ответить актеру, сыграть ее невозможно, потому что она так написана.

Последовательности характеров нет, как нет и ясного представления о том, что именно происходит вокруг героев. Зачем матушка Алевтина, заболев тифом и боясь заразить детей, уходит умирать в лес? Но бедная Нина Усатова, получившая, правда, за этот свой подвиг «Золотого орла», бредет меж деревьев по колено в снегу, и вертятся вокруг нее ветви с полосками искусственного снега...

А еще есть трогательные, большеглазые дети, которых постепенно становится все больше и больше, и они, сиротки, так трогательно просят комиссаров, уводящих отца Александра на муку: отпустите нашего батюшку, возьмите всю нашу кровь...

Но главное, что, несмотря на весь талант Маковецкого, сумевшего и в этом фильме найти пару живых интонаций, того героя, о котором радели, так и не вышло. Нет ни характера, ни развития, ни цельности, а есть только схема, безжизненная и оттого фальшивая.

Надо сказать, что, избежав соблазна идеологии (а к чести фильма в нем нет явного державного пафоса, и любая власть представлена как враждебная человеколюбию), Владимир Хотиненко впал в грех дурного вкуса. Все штампы и все наборы по выдавливанию слез им использованы. Раз нужно, чтобы священник вызывал симпатию, вы эту симпатию получите -- надавим на все слезные железы хоть сапогом.

В результате наиболее простодушная и сентиментальная публика плачет. Остальные смеются. Даже на сайте «Диаконник», где общаются священнослужители, в том числе не чуждые любви к синематографу, фильм получил весьма нелицеприятные отзывы. Но это кинолюбители. Видимо, к ним в определенной степени относится и патриарх Кирилл, который, сказав про в целом «положительное впечатление», тем не менее уклончиво заметил, что, конечно, «сам жанр кино предполагает определенный гротеск» и что «может быть, именно это выпуклое представление проблематики и способно помочь современному человеку глубже понять, что означала пастырская работа церкви в условиях оккупации». Я лично вижу в этих якобы комплиментарных замечаниях понимание настоящей цены этому произведению, которое тем не менее официально отметили как очередную художественную победу. А как же иначе? Ведь фильм снят по заказу и одобрению (к его производству имеют отношение «Газпром», группа компаний «Ренова», Фонд патриотического кино).

Как в советские времена было принято делать подарки к Дню пограничника или Дню учителя, так сегодня снимают фильм к дню священнослужителя. Конечно, профессия с подмоченной репутацией, православные священнослужители и до большевиков были не в большой чести у народа -- «Сказку о попе и его работнике Балде» написал солнце русской поэзии вольнодумец Александр Пушкин не по заказу ЧК. Как и многие другие русские сказки.

И в желании представить народу священника с человеческим лицом нет ничего худого. Только вот советское воспитание мешает людям понять, что человеческое лицо у священника должно сначала появиться, потом стать привычным и типичным и потом попасть в кино или роман, а не наоборот.

И хотя Владимир Хотиненко уверен, что «госзаказ есть везде, в Америке делают заказные фильмы на деньги Пентагона», но он заблуждается. Художественная ложь, увы, ничуть не лучше лжи обыкновенной, разве что рождается порой ненамеренно.

И было бы куда полезнее, если бы просветительская миссия православия выливалась бы не в искусственно сконструированные игровые сюжеты, а например, в серьезные документальные исследования. И какая бы ни оказалась правда, она полезнее нашему обществу, чем муляжи, пусть и сделанные с самыми лучшими намерениями.