В 1969 году американскими психологами Стэнли Милгремом и Джеффри Трэверсом была выдвинута так называемая «теория шести рукопожатий», из которой следовало, что каждый житель планеты может быть опосредованно знаком с любым другим землянином через цепочку общих знакомых, количество которых не превышает обычно шести человек. Меньше чем через полвека этими учеными выкладками решил воспользоваться Тимур Бекмамбетов для того, чтобы после продолжения «Иронии судьбы» выдать на-гора еще одну «настоящую народную комедию» -- на этот раз под прямолинейным названием «Елки».

В данном случае заокеанскую теорию берет на вооружение паренек-детдомовец из Калининграда, во что бы то ни стало решивший помочь своей подружке, сиротке Варе. Девочка неосмотрительно похвасталась, что является дочкой ныне действующего президента, и в новогоднем обращении папа передаст ей привет с помощью условной фразы «На Деда Мороза надейся, а сам не плошай». Используя преимущества роуминга, а также разницу часовых поясов, мальчуган запускает маховик круговой поруки, под который на просторах родины чудесной попадают самые разнообразные личности в исполнении знаменитых артистов и знаковых медийных персон. Тут и топ-менеджер (Иван Ургант), спешащий к невесте из Якутска в Питер и сталкивающийся в полете с потенциальным соперником (Сергей Светлаков); и дуэт карманника (Артур Смольянинов) и капитана милиции (Сергей Гармаш), играющих в кошки-мышки с переодеваниями на улицах Екатеринбурга, который так и подмывает назвать Свердловском; и уфимская «странная женщина» (Мария Порошина), вместо бумажки с заветным желанием проглотившая под бой курантов направление к травматологу... А еще пермские экстремалы, использующие лестничную клетку в качестве сноубордического трамплина, казанский ловелас-хвастунишка из социальных сетей, таксист из Новосибирска, которому подвалило счастье подвезти свою любимую певицу, приехавшую на гастроли в Новосибирск. В общем, «Новый год шагает по стране» -- именно таким было рабочее название фильма. Но его мерная поступь едва ли не с самого начала вязнет в непроходимой толще изрядно заветренного салата «оливье». Едва ли не все истории, перенесенные на экран, в лучшем случае являются широко известными и не имеющими авторства «городскими легендами», а в худшем -- сто лет назад устаревшими мемами, анекдотами с такой длинной и пышной бородой, которой позавидовал бы Дед Мороз в любом доме культуры от помянутого уже Калининграда до Петропавловска-Камчатского, в котором, если верить радиоточке, всегда полночь. Как говорил кто-то из «елочных» персонажей -- «не смешно, зато правда».

Многочисленным создателям «Елок» (а место в режиссерском кресле, если верить титрам, поочередно занимали сам Бекмамбетов, Ярослав Чеважевский («Кука», «На море», «Счастливый конец»), Александр Войтинский и Дмитрий Киселев («Черная молния»), Александр Андрющенко (монтажер «Жести» и «Открытых пространств») и литовский легионер Игнас Йонинас («Воскресенье как оно есть», «Танец червя»), наверное, кажется, что их фильм похож на главную рождественскую киноисторию последнего десятилетия -- «Реальную любовь» (2003) Ричарда Кертиса. Там, как все помнят, в предпраздничной суете тоже самым неожиданным образом соединялись судьбы, раскрывались навстречу друг другу одинокие сердца и сбывались самые невероятные желания, да и без первых лиц государства тоже не обошлось -- британский премьер-министр в исполнении Хью Гранта находил «сказку своей жизни» в лице очаровательной аппаратчицы. Но, честно говоря, куда больше «Елки» напоминают незабвенный фильм Льва Кулешова «Сибиряки» (1940), в котором повествовалось о том, как в новогоднюю ночь в сибирской тайге два мальчугана услышали историю о трубке, которую товарищ Сталин когда-то подарил охотнику-буряту, помогшему ему бежать из ссылки, и решили во что бы то ни стало вернуть драгоценную реликвию вождю. Старые лекала оказались как нельзя впору, так что даже и снявшийся в небольшой роли герой позапрошлогодних корпоративов «поющий таджик Джимми» как влитой занял место старого бурята Дошиндона. А невысокий силуэт в единственно освещенном в праздничную ночь кремлевском окошке и вовсе никаким изменениям не подвергся.