Государственные правозащитники обрисовали круг вопросов, которые они намерены задать Дмитрию Медведеву. Вчера председатель совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов рассказал, что рассчитывает в январе на первую официальную встречу с главой государства. Там он намерен представить президенту предложения общественников по дальнейшему реформированию пенитенциарной и правоохранительной системы, свою программу «национального примирения и увековечивания памяти жертв тоталитарного режима», а также обсудить широкий круг «детских» вопросов. Появление последних в повестке предстоящей встречи неудивительно -- первое рабочее заседание совета во главе с г-ном Федотовым, сменившим ушедшую в отставку еще летом Эллу Памфилову, состоялось сразу после выступления президента с посланием Федеральному Собранию.

Именно поэтому, как рассказал Михаил Федотов, правозащитники первым делом обсудили тот вклад, который они могут внести в озвученную главой государства программу «ближайшего развития». Правозащитники, в частности, намерены принять активное участие в разработке механизма организации общественных слушаний для экспертизы государственных законопроектов. «Администрации президента было поручено подготовить предложения, касающиеся этой процедуры, и для нас очень важно включиться в эту работу», -- заявил г-н Федотов. Представители гражданского общества утверждают, что имели возможность наблюдать имитацию общественного обсуждения -- например, по судьбе Химкинского леса. «А потом выясняется, что оно было полностью срежиссировано и, значит, не представляет картины реального общественного мнения», -- подверг сомнению объективность подобного «плебисцита» г-н Федотов.

Несмотря на то что после президентского послания обойти детскую проблематику правозащитники не могли, очевидно, что круг волнующих их проблем гораздо шире. Члены президентского совета по развитию институтов гражданского общества даже были вынуждены разбиться на комиссии и рабочие группы «по интересам». Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, например, возглавила комиссию по правам человека. Она также руководит рабочей группой «по делу Магнитского», которая готовит предложения по реформированию системы исполнения наказаний. Смерть в Бутырском следственном изоляторе юриста компании Hermitage Capital Management, по словам г-жи Алексеевой, «высветила» полную зависимость системы здравоохранения в российских тюрьмах и СИЗО от интересов следствия. Правозащитники намерены добиваться выведения тюремных медиков из-под начала Федеральной службы исполнения наказаний и передачи их в ведение Минздравсоцразвития. «Необходимо менять и качество оказания медицинских услуг. За решеткой часто, кроме аспирина и таблеток от головной боли, ничего нет», -- сетовала г-жа Алексеева.

Глава Центра развития демократии и прав человека Юрий Джимбладзе координирует разработку государственной программы под рабочим названием «о национальном примирении и памяти жертв тоталитарного режима». По словам г-на Джимбладзе, правозащитники намерены добиваться свободного доступа к государственным архивам, без которого невозможно вести просветительскую работу среди молодежи, увековечивания памяти жертв политического террора и выделения средств на «адекватную» социальную поддержку граждан, пострадавших от тоталитарного режима.

Член правления Института современного развития Александр Аузан заявил, что совет намерен рекомендовать исполнительной и законодательной власти России дать «политико-правовую оценку режима, который повлиял на сознание людей и на школьные учебники». Правда, по его словам, от таких «персоналистских формул, как десталинизация», правозащитники в ходе подготовки рекомендаций решили отказаться. «Их вытащили из рабочих бумажек, которые мы вообще никому не собирались показывать», -- пояснил г-н Аузан, откуда появились слухи о готовящейся общегосударственной «десталинизации». «Дело не в Сталине», -- заявил он, подчеркнув, что специфика тоталитаризма в России была такова, что «жертвы и палачи оказывались в довольно сложной комбинации». «Мы говорим не о персональной оценке, а об оценке режима в целом», -- заявили члены президентского совета по правам человека и развитию институтов гражданского общества.