Все благодаря энергии и драйву хозяйки, историку искусства и архитектору Наталии (или, как она себя просит называть, Наташи) Тамручи. Появившаяся в апреле прошлого года в тихом Трубниковском переулке, напротив Литературного музея, по соседству с культурным центром «Эра» и почтенным кинотеатром «Октябрь» галерея уютно вписалась в карту культурной жизни центра Москвы. Во дворике старого дома вход в бывший подвальный этаж. Этаж силами и мастерством хозяйки галереи превращен в стильный выставочный зал, точнее -- лабиринт маленьких подсматривающих друг за другом, подмигивающих друг другу пространств. Несуетное место за кулисами кичливого, блескучего, грохочущего своими джипами и воняющего своими фастфудами Нового Арбата. Это место точно соответствует стилю, что стал визитной карточкой «Открытой галереи», -- в камерном, семейном почти формате люди могут общаться по поводу искусства.

За год «Открытая галерея» внятно определила приоритеты в выборе художников и выставочных сюжетов. Радикальные комрады, отрабатывающие стратегию жесткого, прямого социально-политического высказывания акционисты старшего (вроде Бренера) и младшего (вроде группы «Война») поколений галерее чужие. Не очень открыты в «Открытой галерее» и замешанным на поп-арте и кемпе пафосным сюжетам на тему национальной идеи, культурной идентичности и ценностей сегодняшнего истеблишмента. Опусы всяких там Гинтовтов и Тонатосов Банионисов пусть вешают в галерее «Триумф». Технократические экзерсисы как самоцель тоже не приветствуются. Хай-тек для «Открытой галереи» явно не панацея. Также не встретите вы на территории Тамручи ни Бартенева с хеппенингами, ни выпускников Строгановской и Суриковской академий с добротной «энергичной кистью».

По-моему, главный художник галереи -- сама Наташа Тамручи. Ее вкус и прихоть правят в этом семейном дружественном мире бал. А Наташе, вдохновленной поэтикой 80-х, на мой взгляд, ближе всего тема долгих бесед по поводу чего-то очень важного, значимого и умного. Важна композиция из множества зеркал. Архитема (будь то «Город», «Соблазн», «Мужское начало», «Кризис самоидентификации», «Тайная жизнь тел») глядится в свои множественные отражения, которые при этом в цельную картинку собраться никак не могут. Ведь и пространство галереи выстроено подобием лабиринта и зальчики с картинами, экранами и объектами наблюдают друг за другом, перемигиваются, перешептываются. Чаще монументальный, вводящий в проблематику темы выставки тамручиевский текст скроен по рецепту шизоанализа, понятого, однако, не только в гваттариевско-делезовском смысле, но и в русле родного московского романтического концептуализма. Репрессивные социальные коды не то чтобы совсем деконструируются, но становятся объектом пристального внимания, даже (что очень по-российски) любования и ностальгического смакования. При этом вполне в согласии с Делезом и Гваттари идея «ускользания» от четко сформулированных определенных оценок в разговоре «на тему» поднята на щит. В статье Наташи Тамручи о выставке-открытии галереи «Тайная жизнь тел» (он опубликован в вышедшем в честь годовщины отличном каталоге-архиве галереи) вопросительных предложений едва ли не больше, чем с точкой в конце. Вот характерное завершение текста: «В этом месте со всею жесткостью встает вопрос о подлинности. Кто здесь лжет? С чем мы имеем дело? С грубой клеветой реальности или с заблуждением чувств, с искаженным самоощущением (если такое возможно)? И как распознать, по какую сторону этого кривого зеркала обитает мое настоящее «я»?»

Это комментирующее архитему и ее социальные, культурные топосы «ускользание» стало правилом игры для приглашенных Тамручи художников. А кто они, догадаться несложно: доки в умении вспоминать, улавливать разного рода блики и отражения, очерчивать границы, находить пустотные поля мастера московского романтического концептуализма: от Юрия Альберта, Игоря Макаревича, Елены Елагиной, Андрея Монастырского, их коллег-архитекторов Александра Бродского, Юрия Аввакумова до младо (нео)-концептуалистов (во многом «ускользательную» стратегию старших опровергающих) Андрея Кузькина, группы МишМаш.

Год «Открытой галереи» показал, что игра в концептуальное буриме -- занятие действительно тонкое, интеллигентное, благородное. И все-таки желаю милой галерее рискнуть сделать программу о том, можно ли говорить сегодня по сути. По сути самого искусства прежде всего. Пришло время.