Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) под занавес выставочного сезона показал диптих экспозиций из коллекций Регионального фонда современного искусства -- FRAC, Бретань. Одна его часть -- «После живописи» -- заняла главный зал самого центра на Зоологической улице (дом 13, строение 2). Другая -- «Испытание реальности» -- разместилась в «Цехе белого» на «Винзаводе». Диптих создан в честь Года Франции в России и России во Франции.

Признаться, выставки такой высокой экспозиционной культуры в Москве устраиваются нечасто. Собраны произведения не только принципиальные для истории новейшего французского искусства, но и обладающие способностью собирать пространство, режиссировать интереснейшие пластические лейтмотивы.

Экспозиция на «Винзаводе» посвящена экзистенциальной драме бытия человеков. Рождение, утверждение себя в мире, трудности расставания с ним, хрупкая надтреснутая память...

Кристиан Болтански показывает «Архивы» -- 30 коробок из ржавой жести с портретами детей над каждой из них. В портреты светят лампочки (даже не светят, а засвечивают), свет бликует резким пятном, скрадывая индивидуальные особенности физиогномики. Безжалостная техногенная репрезентация портретов нежных незащищенных существ создает трагическое переживание: действительно, память травмирует.

Так же дискомфортно осязать глазами объект Хаима Стейнбаха с контейнером из мебельного магазина, в котором прячется маленький скелетик. Банальная мебель среднестатистической квартиры и вечное memento mori -- пронзительное послание, подобные темы умно разрабатывают в отечественном искусстве неоконцептуалисты Хаим Сокол, Андрей Кузькин, Арсений Жиляев.

Трансформации обыденного посвящены опусы Вито Аккончи (огромный гипсовый бюстгальтер, способный превращаться в кресло, палатку, навес), Мирослава Балки (пластины ржавого железа, обмазанного мылом, встраиваются в разные ассоциативные ряды в зависимости от воображения зрителя -- цельная, упрямая простая форма спасает от легковесных идей), Фабриса Ибера (бронзовый зеленый человечек пускает из разных точек своего тела струйки воды -- стойкий солдатик, не стесняющийся собственной некрасивости и не желающий никому нравиться).

В ГЦСИ на Зоологической правит бал тема метаморфоз традиционных изобразительных техник, прежде всего живописи. Чисто и прозрачно сделанная экспозиция убеждает интересными пластическими рифмами, найденными благодаря собранным вместе художникам старшего поколения, во многом причастным практикам минимализма, абстрактного экспрессионизма (Пьер Сулаж). Наиболее впечатлили работы, ведущие современный диалог с классическим наследием, вписанные в проблематику так называемой contemporary classic. Клод Рюто из ровно закрашенных в золотистую охру гигантских холстов и панелей выстроил комнату. Ее пространство деформировано. Акцентом становятся беленькие листочки, висящие на стене. Такими минимальными средствами Рюто творит современный парафраз «Плота «Медузы» Теодора Жерико. Выходит убедительно.

Так же, как и у 72-летнего мастера Саркиса, в полиэкранном видео которого показаны растворяющиеся в воде акварельные краски. Их тональные отношения изумительно точно соответствуют пейзажам знаменитого немецкого романтика Каспара Давида Фридриха. Минимум средств -- максимум эстетического переживания. Жадно всматриваемся в волшебное движение мокрых красок, на мгновение совпадающих по тону с великолепием фридриховских закатов и рассветов. Спустя мгновение эти краски растекаются мутной жижицей, становятся бесформенным пятном. Художник уважает быстротечность времени.

В пандан к диптиху из Бретани в «Цехе красного» на «Винзаводе» открылась выставка «В настоящем»: французские и русские художники (разных поколений, среди отечественных мэтр московского концептуализма Юрий Альберт) совместно размышляют над вопросом «что такое искусство, где его границы». Диалог интересный, и в перспективе надеемся на его продолжение. По словам кураторов экспозиций из Бретани Ирины Горловой и Михаила Миндлина, во Францию с ответным визитом прибудет коллекция произведений российских художников из собрания ГЦСИ.

ФОТО: Зеленый «Водяной» Фабриса Ибера в своем беззащитном упрямстве похож на обиженного ребенка