В Хамовническом райсуде столицы, где продолжается слушание по делу экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева, вчера были допрошены еще два свидетеля защиты. Первый -- Алексей Прянишников -- с 1999 по 2003 год, когда Ходорковским и Лебедевым были якобы похищены 350 млн т нефти на сумму около 900 млрд руб., работал в банковской структуре холдинга, а также в одной из благотворительных компаний ЮКОСа. Второй свидетель -- Павел Анисимов -- с 1997 по 2006 год стоял во главе ОАО «Самаранефтегаз», дочерней структуры ЮКОСа.

Согласно обвинительному заключению у этой компании в числе нескольких других и была похищена нефть. Однако в качестве потерпевшей она в деле не значится. Таковой стала «Роснефть», которая приобрела активы ЮКОСа уже после его банкротства. Кстати, глава «Роснефти» Сергей Богданчиков также вызван стороной защиты для допроса в качестве свидетеля, но когда он прибудет в Хамовнический суд, пока неизвестно. Вчера же свидетели заявили, что о каких-либо фактах хищений нефти им никогда ничего известно не было. А г-н Анисимов, подробно описав процедуру продажи сырья от «Самаранефтегаза», подтвердил, что его компания получала оплату, включавшую в себя себестоимость производства и прибыль, и «так было всегда».

Показания г-на Прянишникова выглядели довольно пространными и мало относящимися к сути дела, тем не менее его выступление стало поводом для жесткой пикировки между прокурором и судьей. Когда адвокат Владимир Краснов стал спрашивать о том, чем занимался принадлежащий ЮКОСу Центр досуга и спорта, директором которого был г-н Прянишников, прокурор Валерий Лахтин возмутился. «Ну осталось только вопрос задать о подготовке Олимпиады в Сочи! -- воскликнул он. -- Я делаю замечание защитнику Краснову!» Это, в свою очередь, возмутило председательствующего Виктора Данилкина, так как УПК лишь ему дает право следить за порядком на процессе. «Вы делаете замечание?» -- спросил г-н Данилкин, делая ударение на слове «вы». Прокурор попытался исправиться и пояснил: «Инициирую вас сделать замечание, коли вы не делаете таких замечаний». «Ваши замечания занесены в протокол», -- констатировал судья. И несмотря на бурный протест гособвинителя, позволил свидетелю ответить на вопрос адвоката, как можно сопоставить два явления: успешное развитие предприятия и обвинение в хищении всей нефти у «Томскнефти». «Я считаю, это вещи несоотносимые, -- отметил г-н Прянишников. -- Даже человек с базовым познанием в экономике четко понимает, что если у предприятия похищена добываемая им продукция и выручка от ее реализации в полном объеме, то оно и его дочерние структуры не способны не только вести благотворительную деятельность, но и осуществлять основную деятельность».

Затем в зал был приглашен бывший управляющий ОАО «Самаранефтегаз» Павел Анисимов. В 2006 году по решению Самарского облсуда он сам был признан виновным в мошенничестве с целью ухода от уплаты налогов. По версии следствия, с помощью финансовых махинаций в 1999--2000 годах он нанес ущерб государству на 30 млрд руб. Однако в ходе суда доказанным посчитали ущерб в 8 млрд руб. За это управляющий «Самаранефтегазом» был приговорен к 2,5 года колонии. Чуть раньше г-н Анисимов был обвинен также в незаконном предпринимательстве по фактам нарушений его компанией лицензионных соглашений. Однако в 2007 году Верховный суд прекратил это дело, а также смягчил наказание по уже вынесенному приговору, заменив реальное лишение свободы на условное.

«В 1995 году наша компания акционировалась и вошла в состав ЮКОСа, в 1997 году я был назначен гендиректором и почти десять лет, до осуждения, был управляющим «Самаранефтегазом» -- вице-президентом ЮКОС-ЭП», -- сообщил суду г-н Анисимов. Отвечая на вопросы адвокатов, он подробно рассказал о деятельности «Самаранефтегаза». Компания появилась в 1936 году, в советское время носила название «Куйбышевнефть» и всегда занималась добычей и подготовкой нефти к транспортировке. Когда ЮКОС преобразовался в вертикально интегрированную корпорацию, «Самаранефтегаз» в качестве дочернего предприятия вошел в структуру ЮКОС-ЭП, президенту которой и подчинялся. Как рассказал свидетель, ЮКОС-ЭП занималось добычей нефти, приростом ее новых запасов и ее подготовкой. Вся добытая нефть сдавалась в «Транснефть». Нефтеперерабатывающие предприятия входили в структуру ЮКОС-РМ, там же были компании, занимавшиеся реализацией нефти, логистикой и т.п. «Наша задача в ЮКОС-ЭП добыть нефть, передать ее по акту в «Транснефть», а дальше занималось уже ЮКОС-РМ», -- пояснил г-н Анисимов.

Как рассказал бывший глава «Самаранефтегаза», ему регулярно приходилось отчитываться перед руководством. «Нам ежемесячно давался план по добыче нефти, нам давался бюджет на операционные затраты, нам давалось задание на эксплуатационные затраты. Все это было отражено в документах, где были четко определены направления нашей деятельности. Если мы не выполняли показатели, естественно, получали по заслугам», -- подчеркнул он.

Г-н Анисимов рассказал, что после добычи нефти и ее очищения она поступала в трубу управления: «Существовал коммерческий узел, там находились два оператора -- со стороны «Самаранефтегаза» и со стороны «Транснефти». Каждые два часа по счетчикам подписывается акт (счетчики постоянно проходили госпроверку). Раз в сутки подписывался акт приема-передачи -- в каких объемах мы откачивали нефть в «Транснефть».

У «Самаранефтегаза» был небольшой резервуар в объеме двухсуточной добычи, в котором хранилась нефть на случаи аварии, но больше ничего хранить у себя компания не могла. «Все остальное уходило в трубу «Транснефти»», -- сказал свидетель и добавил, что за все время его работы управляющим ему не было известно ни одного случая недостачи нефти.

Также он рассказал, что ежемесячно «Самаранефтегаз» получал «исполнительный баланс нефти компании ЮКОС», по которому было видно, куда отправлялась нефть. «В основном на наши НПЗ, -- объяснил свидетель. -- Часть нефти продавалась как топливо сельским хозяйствам и администрациям районов в зимний период. Это небольшие были суммы. Порядка 10 тыс. тонн в месяц. Но главным документом считался бюджет. Там были указаны объемы добычи, объемы вложений в операционные затраты и капитальные вложения. Как правило, нефть, которая реализовывалась, была чуть выше себестоимости. Ниже себестоимости цена продажи никогда не была, потому что тогда бы штрафовали налоговые инспекции. И плюс оставалась небольшая рентабельность. Остальные же капитальные вложения приходили уже из компании ЮКОС. Особенно в последние годы это были серьезные суммы. В основном они шли на развитие структуры -- это развитие новых месторождений, обновление основных фондов».

Цена нефти, по его словам, никогда не была ниже себестоимости и включала в себя рентабельность -- «дополнительные средства, которые шли на социальные нужды, спонсорскую помощь» районам, на территории которых работало предприятие. То есть «Самаранефтегаз» получал от ЮКОС-РМ за поставленную нефть полное покрытие затрат и некоторую прибыль.