Об Олеге Янковском плачут все, причем каждый вспоминает свое любимое кино: от мелодрамы для женщин «Влюблен по собственному желанию» и знакового фильма начала 80-х «Полеты во сне и наяву», ставшего для многих самооправданием и объяснением в эпоху безвременья, ну и до картин Тарковского, конечно. Янковский сыграл главные роли во множестве фильмов, которые принято называть культовыми, хотя принадлежали они к разным культам. Таково было необычайное свойство его таланта -- в нем всегда виделась значительность. Быть может, тут что-то связано с дворянской кровью родителей, из-за которой семью Янковских сначала вместе с репрессированным отцом, бывшим штабс-капитаном царской армии, забросило в Казахстан, а потом в Таджикистан, где отца и арестовали. Вероятно, смесь польской и русской дворянской крови вместе с офицерской родословной давали младшему из трех сыновей Янковских то чувство собственного достоинства, которое угадывалось в нем всегда, даже когда полунищим мальчишкой он пришел поступать в Саратовское театральное училище. В Саратовской драме он и работал, пока его, только что сыгравшего князя Мышкина, в 1973-м не пригласили в обновленный Ленком.

Любимый актер Ленкома

Янковского вспоминают по кино, хотя он был очень востребованным театральным актером и играл на сцене Ленкома практически до самой смерти. Театр и кино существовали в его биографии параллельно, казалось бы, независимо, но в то же время очень влияя друг на друга. Главные для зрителей фильмы Янковского -- разошедшиеся на цитаты «Обыкновенное чудо» и «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова -- родились из театра. А многие театральные работы Янковского, где он выходил в роли интеллектуала, был сдержан, значителен и играл как будто на крупных планах, когда зритель чувствовал необходимость заглянуть ему в глаза, появились под влиянием кино.

Потери косят Ленком, выбивая из-под труппы ее опорные столбы: сначала сошел со сцены Николай Караченцов, потом умер Александр Абдулов, и вот теперь Олег Янковский. И если первые два казались мотором этого театра, то Янковский выглядел его головой, его достоинством, его прямой спиной.

Почему-то кажется, что из-за шлейфа славы актера-интеллектуала и интроверта, которой Янковский обязан главным образом фильмам Тарковского, его профессиональная жизнь сложилась внушительно, но не так разнообразно, как могла бы, -- у Янковского ведь было изумительное актерское чувство юмора. Вспоминается одна из последних ролей в театре -- в пустяковой коммерческой пьесе, поставленной года четыре назад под названием «Tout paye', или Все оплачено», он играл мсье Амилькара -- одинокого человека, решившего купить себе семью и друзей. Янковский, который давно уже не играл ролей милых и легких, не претендующих на значительность, просто радовался игре и счастливому партнерству с Чуриковой и Збруевым. Он вспомнил своих телевизионных Волшебника и Мюнхгаузена -- героев, которые режиссировали реальность, и их иронические и торжествующие улыбки в моменты, когда она поддавалась. Вспомнил свою беспечность из фильмов Романа Балаяна -- дурачества, кривлянье, мгновенную смену настроений. Когда Амилькар, обнаружив, что «жена» его действительно ревнует, в ликовании выписывал по сцене круги на колесном стуле, можно было забыть про качество пьесы.

Последним спектаклем Янковского стала «Женитьба», премьеру которой сыграли два года назад. Там собирались вместе Чурикова, Збруев, Янковский, Броневой. Тогда Марк Захаров специально поставил спектакль на всех «народных» Ленкома, но ко времени премьеры заболел Абдулов, и Москва его так и не увидела в роли Кочкарева. Зато Янковский в роли видавшего виды отставного морячка Жевакина вдруг оказался совершенно на себя не похож. Вместо обычной сдержанности тут обнаружилась полная открытость -- он играл хлопотливого, нелепого и очень жалкого маленького человека, был всклокочен, броваст, все время норовил всплакнуть, а завершал роль неожиданным скорбным монологом, почти цитирующим гоголевскую «Шинель». То, что пытался сыграть Янковский, было, безусловно, куда больше маленькой роли Жевакина, и понятно стало, как много еще осталось у него несыгранного.

Суперстар

В кино Олег Янковский пришел в конце шестидесятых, и в первых же двух своих значительных фильмах предстал на экране в форме -- сначала немецкой, в роли Шварцкопфа в эпопее «Щит и меч» (1967), а год спустя в красноармейской, приписанной к Андрею Некрасову, герою фильма «Служили два товарища». Что черный мундир, что потертая гимнастерка пришлись настолько впору, что об уровне подлинности, абсолютного актерского мастерства можно было смело говорить с самого начала. Янковский немедленно стал звездой, причем во вполне голливудском смысле.

Его фильмография по сути своей неотличима от послужного списка любого из титанов мирового кинематографа и оскаровских любимцев. Янковский блестяще сыграл немало реальных исторических личностей разного, порой парадоксального толка -- Франциск Скорина в одноименном фильме и Рылеев в «Звезде пленительного счастья», Николай II в «Цареубийце» и Петр I в «Шуте Балакиреве», граф Пален в «Бедном, бедном Павле» и митрополит Филипп Колычев в «Царе» (этот фильм только что был показан на Каннском кинофестивале и стал для Янковского последней работой в кино). Но ничуть не менее реальными были и другие, вроде бы вымышленные герои Янковского, в первую очередь, конечно, Макаров из «Полетов во все и наяву». Не просто эталонный экземпляр потерянного поколения времен развитого застоя, но и архетипический полпред всех мужчин, обуреваемых кризисом среднего возраста, вне зависимости от времени за окном и места прописки. Не просто удачно подобранный типаж, но мастерски сотворенный образ на уровне классической литературы.

С ничуть не меньшим блеском удавалась Янковскому и притчевая условность, которую он потрясающе демонстрировал в фильмах Марка Захарова «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт», «Убить дракона». Не была чужда актеру и чистая эксцентрика -- невозможно забыть его феерического Ляпкина-Тяпкина в «Ревизоре» или совсем недавний мини-бенефис в «Стилягах».

Одним из важнейших этапов творческого пути Олега Янковского в кино стала работа с Андреем Тарковским в фильмах «Зеркало» и «Ностальгия». Кульминационный момент последнего, в котором сыгранный Янковским писатель Горчаков сберегает пламя сгорающей на ветру свечи, стал для мирового кино не просто классическим, но знаковым, во многом символизирующим серьезный кинематограф вообще.

Эпилог еще впереди

Две новые роли Олега Янковского предстоит увидеть зрителям в ближайшее время. В «Анне Карениной» Сергея Соловьева он сыграл Каренина, а в «Царе» Павла Лунгина -- митрополита Филиппа. Фильм Соловьева покажут в Сочи на пятнадцатом «Кинотавре», где Олегу Ивановичу, многие годы работавшему его президентом, собирались вручить приз за вклад в кинематограф, а «Царем» откроется Московский кинофестиваль. Любимый актер еще побудет с нами. Теперь уже, увы, только на экране.