Сегодня в Москве намечена встреча президентов России, Молдавии и непризнанной Приднестровской молдавской республики (ПМР), посвященная урегулированию конфликта между Кишиневом и Тирасполем. О получении приглашения в российскую столицу лидер ПМР Игорь Смирнов сообщил 11 марта. На следующий день спецпредставитель Украины по приднестровскому урегулированию Виктор Крыжановский предупредил в Тирасполе главу МИД ПМР Владимира Ястребчака, что «без Украины никаких сепаратных подписаний быть не может, потому что это будет эрозия переговорного процесса».

Однако эрозии он был подвергнут еще весной 2006 года, когда Кишинев при поддержке Украины, ЕС и США инициировал экономическую блокаду Приднестровья. Приостановленные тогда переговоры об урегулировании конфликта не возобновились до сих пор. Беспокоясь о том, что Кишинев и Тирасполь наконец-то смогут договориться при посредничестве Москвы, представитель Киева невольно опроверг миф о «незаинтересованности» России в решении приднестровской проблемы.

Осенью 2003 года сторонам оставался лишь шаг до утверждения подготовленного при содействии Дмитрия Козака (тогдашнего замглавы администрации президента России) меморандума по приднестровскому урегулированию на основе асимметричной федерации. Но в последний момент президент Молдавии Владимир Воронин отказался подписать ранее парафированный им документ под давлением западных государств, не желавших укрепления влияния России в регионе. Игорь Смирнов не отказался от подписи под меморандумом, хотя документ, по оценке экспертов, был более выгоден Кишиневу. Так лидер ПМР опроверг расхожий миф о «недоговороспособности» Тирасполя.

Прагматическому подходу мешает заезженный молдавскими национал-радикалами миф о том, что всякое отступление от предложения Приднестровью "узкого" подчиненного статуса автономии угрожает целостности молдавского государства. На самом деле в момент своего провозглашения в августе 1991 года Республика Молдова не была целостным государственным образованием. К тому времени уже почти год функционировала ПМР, провозглашенная 2 сентября 1990 года в ответ на взятый Кишиневом экстремистский националистический курс. Но тогда на фоне распада СССР международное сообщество вопреки воле приднестровцев признало новое молдавское государство в границах, включавших территорию ПМР.

Отношения между двумя республиками, которые уже 18 лет де-факто существуют самостоятельно, еще более обострились за последние восемь лет из-за жесткой политики нынешних властей в Кишиневе, пытавшихся решить проблему Приднестровья с помощью экономического и политического давления. Примирение вряд ли станет возможно на основе модернизированного «меморандума Козака», по слухам, имеющегося в запасе у Москвы.

За годы усугубившегося противостояния стало очевидно, что всякую асимметричную федерацию, как одеяло, кишиневские политики обязательно постараются перетянуть на себя, провоцируя новые конфликты. Реалистичнее выглядит модель равноправного партнерства в рамках свободного сообщества (союза или конфедерации), которое в будущем могло бы стать более интегрированным по мере упрочения контактов между берегами Днестра и смены правящих элит.

Часто можно слышать тезис о том, что Москва должна заботиться прежде всего о соотечественниках-россиянах, проживающих в Республике Молдова, тогда как поддержка Россией интересов ПМР лишь вредит защите прав этой группы молдавского населения. Однако в реальности Приднестровье играет роль основного противовеса в деле обеспечения прав русскоговорящего населения правобережной Молдавии. Благодаря появлению ПМР Кишинев, поначалу избравший жесткий курс по отношению к нетитульному населению, был вынужден смягчить политику -- ведь всякая агрессивная новация в этой сфере неизбежно осложняла диалог с Тирасполем. И это еще один повод для того, чтобы добиваться для Приднестровья самостоятельного жизнеспособного статуса в рамках общего молдавского государства.

О наличии шанса на создание такого государства скорее всего будет заявлено на сегодняшнем трехстороннем саммите в Москве. Однако успех в его реализации будет зависеть в том числе от готовности всех участников процесса урегулирования преодолеть застарелые мифы.