К началу недели так ничего и не прояснилось в связи с инициативой президента Дмитрия Медведева об учреждении должности специального уполномоченного по проблемам Северного Кавказа, которую он выдвинул в своем послании Федеральному Собранию в минувший четверг. Напомним, президент посетовал на «беспрецедентный уровень клановости, насилия и коррупции» в регионах горной окраины юга России и пообещал, что скоро «появится» человек, которому будет поручено решать эти и другие проблемы региона. Никаких уточнений ни о будущем статусе этого человека, ни о его полномочиях, ни о возможных кандидатурах не последовало.

Предложение можно отнести к разряду неожиданностей: у президента на юге уже есть один полномочный представитель -- полпред главы государства в Южном федеральном округе Владимир Устинов. Г-н Устинов стал полпредом практически сразу же после того, как Дмитрий Медведев стал президентом, заменив Григория Рапоту, который проработал на юге всего несколько месяцев после возвращения Дмитрия Козака в федеральное правительство. За три полпредских года (2004--2007) Дмитрий Козак заработал на Северном Кавказе репутацию эффективного менеджера, способного не только разрешать кризисные ситуации «в пожарном порядке», но и добиваться достижения некоторых стратегических целей. Почти во всех республиках Северного Кавказа он добился смены региональных руководителей, попытался создать хотя бы начальные условия для экономического развития и роста инвестиционной привлекательности кавказских территорий. Еще одним достижением г-на Козака был рост доверия местных жителей к федеральной власти: на Кавказе наконец увидели федерального чиновника, который не берет взяток за назначения, зато способен по-человечески разговаривать с обыкновенными людьми.

На фоне Дмитрия Козака нынешний полпред, можно сказать, почти незаметен. Не далее как 11 октября ситуация с выборами мэра в дагестанском Дербенте потребовала экстренного вмешательства властей. Г-н Устинов прибыл в Дербент, но никто не видел, чтобы он общался с избирателями на улицах города, который в те дни гудел, как растревоженный улей. Полпред провел совещание в администрации, но участия его в урегулировании ситуации никто не заметил.

Между тем в конце лета этого года на Северном Кавказе активно циркулировали слухи о предстоящей замене полномочного представителя президента на юге. Вероятным кандидатом называли заместителя министра внутренних дел РФ Аркадия Еделева, у которого в связи с официальным завершением контртеррористической операции в Чечне «уходила из-под ног» должность руководителя регионального контртеррористического штаба. Но уже к концу августа генерал Еделев получил ответственную работу в Ингушетии -- после взрыва в ГУВД Назрани 17 августа этого года ему поручили координировать работу правоохранительных структур в этой северокавказской республике. В Ингушетии большинство жителей считает г-на Еделева причастным к коррупционным схемам, сформировавшимся в последние годы в местном министерстве внутренних дел, поэтому назначение это было крайне непопулярно. Оно может быть оправдано исключительно тем, что генералу просто необходимо было подыскать должность, тогда как реальная работа по координации силовиков останется в руках президента Юнус-Бека Евкурова и его нового премьер-министра, бывшего секретаря Совета безопасности республики, генерала ФСБ Алексея Воробьева.

Тем временем президент Чечни Рамзан Кадыров явно услышал слова главы государства о новом спецпредставителе на Кавказе. Накануне послания президента Федеральному Собранию -- 10 ноября -- стало известно, что президенту Чечни присвоено внеочередное воинское звание генерал-майора милиции. Представление было подписано министром МВД генералом армии Рашидом Нургалиевым и утверждено указом Дмитрия Медведева. С учетом связей Рамзана Кадырова можно практически не сомневаться, что к этому его карьерному шагу имел самое непосредственное отношение генерал-полковник Аркадий Еделев, у которого за период его работы на главной чеченской базе федералов в Ханкале сложились отменно теплые отношения с чеченским лидером.

Но вероятность того, что генеральские лампасы были предложены президенту Чечни верховным командованием по собственной инициативе, все же невелика: даже во времена президентства Владимира Путина, личной близостью к которому так гордился Рамзан Кадыров, такое кадровое решение показалось бы фантастическим. Можно предположить, что идея исходила либо от самого Рамзана Кадырова, которому стало неуютно рядом с Ингушетией, где и президент, и премьер-министр носят под штатским костюмом генеральские погоны, или просто захотелось добавить еще одно звание в свою коллекцию почетных чинов и степеней. Но еще больше похоже на то, что идея эта родилась в голове кого-то из московских лоббистов Рамзана Кадырова, -- возможно, также в связи со слухами о вероятности кадровых перестановок в Южном федеральном округе.

Как бы то ни было, генерал-майор Кадыров сразу же попытался оправдать доверие командования и 13 ноября сообщил, что в составе очередной группы боевиков, возможно, уничтожен самопровозглашенный эмир Северного Кавказа Доку Умаров. Доку Умаров -- фигура в общем скорее символическая, в нынешней ситуации куда большую роль в подполье играют молодые проповедники радикального ислама. Но если бы Умаров был убит, это дало бы возможность в очередной раз поставить официальную точку в кавказской войне, по крайней мере в сугубо пропагандистском смысле.

Понятно, что генерал-майор Кадыров, предъявивший тело главного врага государства, немедленно оказался бы блестящим претендентом на место того самого человека, о скором появлении которого предупредил Дмитрий Медведев в послании. Но новость об уничтожении Доку Умарова опять не подтвердилась. Зато как-то прояснилось, что президент Чечни едва ли имеет отношение к самой вертолетной атаке, потому что само участие вертолетов означает федеральное «авторство».

Получилось, что намек чеченского президента -- мол, есть на Северном Кавказе человек, способный принять на себя ответственность специального президентского представителя, -- если и был, то как-то быстро потускнел. Кстати, в современных российских условиях, когда даже рассадка гостей на ответственных мероприятиях становится основанием для аналитических выводов об их карьерных перспективах, есть смысл обратить внимание на то, что генерал-майор Кадыров в Георгиевском зале Кремля во время президентского послания был, но телекамеры федеральных каналов его словно бы не видели.

Едва ли на место «ответственного за Кавказ» может быть предложен кто-то из нынешних или бывших северокавказских президентов. Хотя бы по той причине, что появление «первого среди равных» вызвало бы неприязнь и неудовольствие остальных. Фактически привилегированное положение Рамзана Кадырова признается до тех пор, пока оно никак не затрагивает полномочия его соседей и не ставит их в подчиненное положение. Это не значит, что Северный Кавказ откажется признать руководителя, назначенного извне: пример Дмитрия Козака показал, что это вполне возможно, лишь бы кандидатура была правильно подобрана. Более того, представляется, что только переносом части функций регионального управления на надрегиональный уровень можно решить важнейшую задачу постепенного отстранения от власти коррумпированной северокавказской этнократии, с которой ничего не могут поделать даже лучшие московские назначенцы в республиках. Остается не вполне ясным, зачем для этого нужен специальный кавказский представитель -- помимо полпреда в ЮФО, которого президент может заменить в любой момент в соответствии со своими представлениями об эффективной кадровой политике.