22 июня, в День памяти и скорби по всей России и в странах ближнего зарубежья вспоминали погибших в Великой Отечественной войне. По данным, собранным Институтом российской истории РАН, число советских граждан, убитых на фронтах, погибших на оккупированных территориях и в нацистских концлагерях, превышает 26,5 млн человек, и это, как подчеркивают историки, не окончательные цифры.

68-я годовщина начала войны не только явилась поводом для того, чтобы почтить павших и отдать дань уважения ныне живущим ветеранам. Эта дата сделала еще более актуальной тему, которая и без того в последнее время широко обсуждается в российском обществе: нуждается ли новейшая история в государственной защите, и если нет, то каким образом можно противостоять попыткам пересмотра итогов войны. Не стоит забывать и о том, что в нынешнем году во всем мире будут вспоминать о самом кровопролитном конфликте в истории человечества -- 1 сентября исполнится 70 лет с начала второй мировой войны, ход которой принято отсчитывать с момента нападения гитлеровской Германии на Польшу.

Ряд масштабных вопросов, связанных с обстоятельствами, предшествовавшими началу войны, продолжает вызывать бурные дискуссии. К таким темам, в частности, относятся действия Советского Союза после начала второй мировой и перед началом Великой Отечественной -- с 1 сентября 1939 года по 22 июня 1941-го. Об этом, в частности, вчера шел разговор на «круглом столе», состоявшемся в Польском культурном центре в Москве.

«С точки зрения польской историографии вопрос о взаимосвязи этих двух дат ясен: это звенья одного и того же исторического процесса», -- заявил директор центра, историк Иероним Граля. Но, добавил он, сейчас в России некоторые видят в попытках рассмотреть эти события в одной плоскости некий исторический ревизионизм: «Здесь основную роль играет не столько сам по себе указ Дмитрия Медведева (о создании комиссии по борьбе с фальсификацией истории в ущерб интересам России. -- Ред.), сколько многочисленные комментарии и толкования к нему, а также дискуссия по поводу правомерности приглашения польскими властями премьера Владимира Путина в Гданьск 1 сентября, на мероприятия памяти начала второй мировой».

«Считается, что пакт Риббентропа--Молотова предотвратил войну, но если рассматривать действительную сущность этого документа, то можно сделать такой вывод, что не будь этого пакта, второй мировой войны вообще бы не было», -- полагает ведущий «круглого стола», писатель Сергей Веревкин, получивший известность после публикации в одной из центральных газет статьи «Локотская альтернатива», в которой, по мнению некоторых критиков, пытался реабилитировать так называемую «Русскую освободительную народную армию» (РОНА) -- одно из коллаборационистских формирований, воевавших на стороне фашистов. Германия никогда бы не напала на Польшу, если бы четко знала, что за спиной Польши находится ее союзник, в роли которого всегда выступал Советский Союз, считает г-н Веревкин.

«У Советского Союза не было союзнических обязательств перед Польшей», -- заочно полемизируя с Веревкиным, заявил «Времени новостей» историк Александр Дюков. -- Как известно, когда Польша в 1938 году вместе с нацистской Германией принимала деятельное участие в расчленении Чехословакии, СССР заявил, что будет рассматривать эти действия как разрыв добрососедских отношений».

Советский Союз стремился обезопасить свои западные границы, подчеркнул г-н Дюков, напомнив, что «Директива о единой подготовке вооруженных сил Германии к войне на 1939--1940 гг.» была подписана Гитлером 11 апреля 1939 года, т.е. еще до заключения пакта Молотова--Риббентропа. По мнению историка, Сталин и его окружение могли всерьез рассматривать обсуждавшееся в начале 1939 года в европейских дипломатических кругах намерение Германии создать на территории Восточной Польши марионеточное украинское государство (по образцу «независимой» Словакии или созданного позже «Хорватского независимого государства»).

С этой точки зрения вхождение (причем без боя) советской армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии 17 сентября 1939 года и включение этих земель в состав СССР можно считать превентивным шагом Москвы, считает г-н Дюков. Он полагает, что не выдерживает критики тезис Сергея Веревкина о том, что СССР спешно заключил мир с Финляндией 5 марта 1940 года, дабы перебросить части Красной армии на польскую границу. Веревкин полагает, что «сталинская клика весной 1940 года хотела напасть на Германию, и только блицкриг немцев на западе сорвал этот план». Напротив, подчеркивает г-н Дюков, именно война с Финляндией выявила слабую боеспособность советских войск.