В Москве, в Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи проходит выставка «Православная икона России, Украины, Беларуси». Три музея: Третьяковка, Киево-Печерский историко-культурный заповедник, Национальный художественный музей Республики Беларусь празднуют 1020-летие Крещения Руси.

Московская часть в основном знакомит с образами, попавшими в галерею из собраний знаменитых коллекционеров: И.С. Остроухова А.В. Морозова, самого П.М. Третьякова. Некоторые иконы эталонны для раскрытия стиля той или иной школы: московской, новгородской, псковской, великоустюжской. Соседство их в одном камерном пространстве помогает точнее понять своеобычие усвоения великого византийского канона изографами далеких русских земель. Потрясают письма XIV--XVI веков. «Спас Нерукотворный» был написан в Великом Устюге в последней трети XV века. В городе свирепствовала чума. Икона была помещена на крепостных воротах «во спасение града». Иконография «Спаса» принципиальна для защиты иконопочитания как такового. Ведь, согласно сказанию, чудесно запечатленный на убрусе (полотенце) лик Христа был послан Иисусом эдесскому царю Авгарю. Царь страдал жестокой болезнью и вылечился, прикоснувшись к подаренному убрусу. То есть Иисус и является первым иконописцем, благословившим создание святых образов. На доске из Устюга лик Спаса огромен, метрового размера. В зрачках -- бездны полуночного неба. Взгляд обезоруживает силой кротости и необходимостью разделять страдание, сострадать. Собственно, в этом лике Спаса и заключена формула Спасения. Пора вспомнить и о том, что Слово и Образ некогда были запечатаны единой Истиной.

А вот «Успение Богоматери» XV века. Икона предположительно из Твери. Поступила в 1929 году из собрания И.С. Остроухова. В центре иконы ложе с усопшей Богородицей. Вокруг склонились апостолы и святители. Над ложем -- стоящий Христос с маленькой спеленутой фигуркой души Матери Божьей. Фигура Спасителя изображена в сияющем куполе небесного цвета (мандорла, слава), поддерживаемом пребывающими в нем ангельскими чинами. Над куполом летящие на облаках апостолы, сопровождаемые ангелами. Они свидетели другой сцены -- Вознесения Богоматери, вручающей пояс опоздавшему к Успению апостолу Фоме. Две части композиции связывают кулисы -- домики с кружевными портиками за спинами плачущих жен. Архитектура символизирует дом Марии на Сионской горе в Иерусалиме. Композиционно, ритмически, колористически живопись разработана с такой феноменальной тонкостью, что невольно вспоминаешь об образе музыкальной партитуры, зазвучавшей благодаря только лишь зрению. В иных случаях эта метафора будет неуклюжа, а здесь в самый раз. Великое искусство снисходительно к вызванной невозможностью языка быть адекватным банальности формулировок.

Так же и наше эстетическое восприятие снисходительно к наивному простодушию украинских и белорусских изографов. Созданные ими иконы выставлены в отдельном большом зале. Наблюдая выстроенный по хронологии ряд произведений, созданных в разных частях Украины (Волынь, Галиция, Черниговщина, Киев) с XVI по XIX век, диву даешься, как изысканнейший византийский канон причудливо «поправлялся» почерпнутыми из западных, католических гравюр и картин сюжетами и темами. Мастера творили свой собственный, западно-восточный стиль по-детски радостно, искренне. Приглашали разделить всех счастье, умиление. Без задней мысли. Без притворства и лжи. А формальная красота у них всегда боялась пустоты. Потому-то фоны большинства барочных икон с народными святыми цвели волшебными цветами, выполненными в технике резьбы по левкасу. Смотреть на это диковинно. Как если бы основой для изображения были выбраны детали резной мебели или рельефные ткани.

Если неплохие примеры украинской иконописи мы только что видели на выставке из личной коллекции президента Ющенко, то знакомство с белорусской православной живописью для многих произошло впервые. Как рассказывает сокуратор экспозиции Е.В. Карпенко, истоки ее восходят к культуре Полоцкого княжества, когда Полоцк был равен другим центрам крещеной Руси: Киеву и Новгороду. Символом равенства был свой, полоцкий, Софийский собор. В XII веке расцвет полоцкой культуры связывают с именем преподобной Евфросинии Полоцкой. Контакты с Византией (в том числе и художественные) в это время были интенсивнейшие. В последующие века принципиальным стало влияние Запада (активность Литвы, крестоносцев, образование Великого княжества Литовского, Кревская уния конца XIV века, повлиявшая на латинизацию белорусских земель, объединение в XVI веке с Польшей в Речь Посполитую, наконец, провозглашение в 1596 году в Бресте Униатской церкви, в которой православный обряд сохранялся при условии подчинения Папе Римскому). Православные монастырские братства, как могли, хранили знания о древних «греческих» (византийских) канонах.

Большинство представленных на выставке белорусских икон относится к XVII--XVIII векам. Они еще более непосредственны и в плане заимствования, цитатности западноевропейских, русских идей, и в плане простодушия эмоциональной гаммы. Выполненные часто по заказу шляхтичей, иконы по своему воздействию напоминают лубочные картинки. Даже круглолицые, добродушные святые походят на персонажей народных сказок. А разнообразие интерпретаций известных сюжетов дает новый повод восхищаться щедростью и изобилием рожденных православием художественных миров.