Министерство обороны России собирается доказать, что способно успешно справиться с новым направлением работы -- реализацией высвобождаемого недвижимого имущества. Первая сделка, состоявшаяся на прошлой неделе и принесшая в казну 3,7 млрд рублей от продажи двух бывших военных городков в Москве и ближнем Подмосковье, вызвала немало вопросов, воспринята и общественностью, и представителями бизнеса весьма неоднозначно. Однако министр обороны Анатолий Сердюков, добившийся для своего ведомства права вести такую деятельность, оценил ее на «четыре с плюсом», а его подчиненные утверждают, что все упреки в неадекватности цены и непрозрачности торгов являются следствием своего рода «ревности» гражданских чиновников, которые ранее занимались приватизацией военной недвижимости.

Напомним, что раньше военное ведомство могло реализовывать только движимое имущество -- через свой ФГУП «Центральное управление материальных ресурсов и внешнеэкономических связей Минобороны» (ЦУМР ВС). Например, самолеты, автомобили, материалы, обмундирование -- широкой номенклатуры и в достаточно больших объемах. Недвижимость же реализовывалась через Российский фонд федерального имущества (РФФИ). Все попытки военных делать это самостоятельно натыкались на преграды. Руководство РФФИ утверждало: военные должны заниматься боевой подготовкой, а не торговать. У двух организаций было серьезное соперничество. Собственно, всю подготовительную работу по реализации недвижимости и раньше проводили принадлежащие Минобороны 360 квартирно-эксплуатационных частей (КЭЧ), а РФФИ лишь организовывало аукцион, для чего требовалось не более двадцати человек.

Возглавив Минобороны, Анатолий Сердюков сумел убедить президента передать доходную функцию военному ведомству. Аргументы таковы. ЦУМР ВС продает одним лотом здания, сооружения и земельные участки, а РФФИ продавал все кроме земельного участка. Этот участок победитель торгов правдами и неправдами затем оформлял в собственность или выкупал по кадастровой стоимости. И основная сумма оставалась за скобками госбюджета. Военные же продают объекты с землей -- несравнимо дороже, зато победитель торгов сразу получает право собственности. По утверждению представителей Минобороны, за десять лет управление реализации военного имущества РФФИ выручило 5,6 млрд руб., продав 2200 объектов, то есть лишь в полтора раза больше, нежели получили сами военные, проведя первую же сделку по продаже двух лотов: военного городка вблизи Рублевского шоссе, где некогда размещались склады ВВС, и участка с постройками на Левобережной улице в Москве.

Эта сделка, оцененная Анатолием Сердюковым на «четыре с плюсом», наделала много шума, вызвала немало вопросов, воспринята и общественностью, и представителями бизнеса весьма неоднозначно. Подлил масла в огонь и РФФИ, проявивший, по словам представителей, «ведомственную ревность и вставлявший палки в колеса».

Как пояснил в беседе с корреспондентом «Времени новостей» заместитель начальника ЦУМР ВС Андрей Сидоров, действовали на первых торгах по известной схеме: распоряжением "Росимущества" военный объект высвобождается и выставляется на реализацию, затем по конкурсу отбирается оценщик, его оценка стоимости объекта проходит экспертизу в том же "Росимуществе". Назвать оценщиков г-н Сидоров не захотел. Поскольку торги были первыми, стартовая цена объектов определялась трудно -- искали поводы, чтобы ее задрать, что в конце концов и удалось. Отчасти этим и объясняется отсутствие на аукционе какой-либо зрелищной борьбы. Надо добавить, что первоначальную дату аукциона пришлось перенести -- не было конкуренции. Наконец, покупатели, две фирмы -- ООО «Бона проджект», получившее участок на Рублевке, и ООО «Мастер Винерс», выигравшее лот на Левобережной улице -- все же нашлись.

Что представляют собой фирмы, каков у них источник финансирования, г-н Сидоров, по его словам, не знает, и закон такого знания от него не требует. «Деньги любят тишину», -- сказал он. Слухи о том, что участок по Рублевскому шоссе после торгов стали называть Прохоровкой, намекая на известного бизнесмена, якобы стоящего за победившей структурой, представители Минобороны комментировать также отказываются -- им это неизвестно, да и не нужно. «Залог в 450 млн руб. внесли -- и хорошо», -- отметил Андрей Сидоров, признав, что к покупке бывшей военной земли допущены и иностранцы. Зато представитель ЦУМР ВС ответил экспертам риэлторских компаний, заявлявшим что «военные» сотки на Рублевке обошлись покупателю в 90 тыс. долл., в то время как по соседству участки реализуются из расчета 150 тыс. долл. за сотку. Г-н Сидоров пояснил: продавали большую площадь, это своего рода опт, потому и дешевле. Кроме того, это не обустроенный коттеджный поселок, а военные склады, где есть инфраструктурные проблемы, при строительстве там возможны ограничения в этажности и так далее.

Деньги от реализации как движимого, так и недвижимого имущества зачисляются в бюджет, очищаются от налогов, а затем направляются в военное ведомство для расходования по целевой программе -- на жилье для военнослужащих. При этом в Минобороны подчеркивают, что время инвестконтрактов и бартера, когда военные земли просто передавались городу в обмен на квартиры (так было, например, с островом Новая Голландия в Санкт-Петербурге), закончилось. Военные намерены реализовывать высвобождаемые объекты за адекватную рыночную цену. И если раньше лозунгом людей в погонах было «не отдадим ни пяди», теперь все наоборот.

В 99% случаев бывшие военные объекты представляют для покупателя интерес именно как пятно -- так на профессиональном жаргоне называется участок земли. В перспективе Минобороны и дальше будет продавать такие пятна. Теперь на очереди военные объекты в Кирове, Краснодаре, Вологде и Санкт-Петербурге. В северной столице к продаже намечены сразу два объекта. В этом году планируется выручить не менее 1,5 млрд руб. В ближайшее время будут определены еще примерно два десятка объектов, главным образом в регионах, на более отдаленную перспективу -- полсотни. Процесс этот длительный -- от решения министра обороны до выставления на реализацию проходит от полугода до года. К тому же военному ведомству принадлежат площади, сравнимые по территории с Бельгией или Голландией.