Я очень долго настраивал душу, прежде чем попробовать положить на бумагу слова разговора с будущим президентом России. Смысл того, что написать надобно в первую очередь, был ясен сразу. Но музыка, ритм, интонация, настроение, которые не менее важны, чем смысл, никак не складывались. Пока не решил просто сесть и писать.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич. В Вашем -- да простится мне канцеляризм -- лице впервые к власти в России приходит интеллигент в нескольких поколениях. Вы из профессорской семьи и среды. Ваши лекции -- я навел справки -- студенты юрфака не какого-то там, а Санкт-Петербургского университета (ребята исключительно придирчивые и взыскательные) оценивали высоко, а это не купишь никакими постами. Вы стараетесь говорить ясно и мыслить четко, глядя людям в глаза, что уже само по себе заслуживает уважения. В то же время все, и Вы в первую очередь, понимают, что быть президентом в России -- дело нелегкое. И дело не только в том, что взаимоотношения прошлого и будущего президентов (Владимир Владимирович остается во власти) нигде не прописаны, а могут и законодательно изменяться. Стало быть, власть в значительной мере будет строиться вами двоими. Что, учитывая масштабы России, само по себе может породить неустойчивость не только в стране, но и во всем человечестве.

Главная беда, однако, не в этом. Главная -- и настоящая трагедия России как государства -- в том, что в ваши взаимоотношения и в действия каждого из вас, равно как и в Ваши помыслы и свершения, господин избранный президент, вмешивается самым активным образом некто третий. Вмешивается активно, бесцеремонно и нагло. Изо дня в день и из минуты в минуту. Постепенно и незаметно для вас, тихой, как говорят в народе, сапой влияя на ваши решения, образ мыслей и действий. Причем этот третий отнюдь не народ.

Вы спросите, кто этот третий? Покажите его! Укажите на него пальцем! Назовите по имени! Делаю это. Причем даже не сам, не своим ограниченным разумом, а всего лишь выразив то, что хотели бы сказать Вам, напутствуя, величайшие люди России.

Когда я попытался понять, что именно самое главное хотели бы сказать Вам, равно как и каждому первому лицу в государстве российском, величайшие патриоты и титаны России, не без изумления обнаружил, что все они говорят одно и то же -- будто сговорились. Начнем хронологически -- с Радищева, великого правдолюбца и патриота. Что он хотел сказать своей бессмертной книгой "Путешествие из Петербурга в Москву", что можно было бы выразить одним предложением, одной мыслью? Естественно предположить, что таковой мыслью являются первые же слова этой великой книги, ее эпиграф: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».

Обратите внимание: речь идет об одном организме, у которого много голов. Причем головы эти говорят не на человеческом языке, а на языке зверя. Что это за чудище, не догадываетесь?

А вот с какими словами обращается ко всем нам, и в первую очередь к тем, кто принимает решения, Александр Сергеевич Пушкин: "Сбились мы. Что делать нам?/ В поле бес нас водит, видно,/ Да кружит по сторонам".

Эти слова Пушкина приобрели сверхсмысл и еще более непреходящее всевременное значение после того, как Николай Бердяев, один из величайших русских мыслителей и патриотов следующего за пушкинским (и предшествующего нашему) века, именно их выбрал эпиграфом к своей фундаментальной работе "Духи русской революции". А вот как начинает статью сам Бердяев, словно ведя разговор с Пушкиным: "С Россией произошла страшная катастрофа. Она ниспала в темную бездну. И многим начинает казаться, что единая и великая Россия была лишь призраком, что не было в ней подлинной реальности. Нелегко улавливается связь нашего настоящего с нашим прошлым. Слишком изменилось выражение лиц русских людей, за несколько месяцев оно сделалось неузнаваемым. При поверхностном взгляде кажется, что в России произошел небывалый по радикализму переворот. Но более углубленное и проникновенное познание должно открыть в России революционной образ старой России, духов, давно уже обнаруженных в творчестве наших великих писателей, бесов, давно уже владеющих русскими людьми".

Выбралась ли Россия из бездны, о которой пишет Бердяев? Изгнала ли она бесов, о всесилии которых на русской земле предостерегает Пушкин? Исчезло ли чудище, о котором как о главной русской беде пишет Радищев? Очень сомнительно. Ибо изгнанием этих бесов за прошедший после Октябрьской революции без малого век никто не занимался. Наоборот, их лелеяли и превозносили, пели им дифирамбы и помещали на доски почета. Результат: бесы, объединенные в чудище, в Российской империи, как и двести, и сто, и семьдесят лет назад, по-прежнему правят.

Задумайтесь, господин президент: Пушкин о бесах, Бердяев о бесах. Радищев главную опасность и причину народного горя видит не просто в бесе, а в бесе коллективном, стозевном, образующем один организм. Не говоря уже о Достоевском, который именно так -- "Бесы" -- назвал один из своих главных и самый социальный роман. А Гоголь? Об облюбовавших русскую землю, словно она им мать родная, бесах великий писатель глаголет чуть ли не в каждом своем творении -- от "Вия" и "Шинели", из которой мы выросли, до "Ревизора" и "Мертвых душ".

Русские бесы во всем многообразии разновидностей -- главная тема Николая Васильевича Гоголя. В резиденции городничего города Н. (читай -- любого российского города) бесы, в силовых структурах бесы, в правоохранительных органах бесы, в провинции бесы, в столице бесы. Куда ни ткни на карте нашей бескрайней замечательной родины, в любую точку, в которую ступила нога нашего человека, попадешь в беса -- смотри и читай Гоголя.

Что же это за бесы такие? И почему они, по убеждению великих русских мыслителей, оседлали именно нашу страну? Как распознать этих бесов? Можно ли их победить, а также и чудище, которое они из себя образуют? Вопросы отнюдь не второстепенные, а самые что ни на есть ключевые. Тем более что бесы эти кружат вокруг Вас, уважаемый Дмитрий Анатольевич, уже окружили, не продохнуть. И это не домысел, не вывод, сделанный из хода нашей отечественной истории, это видно на телевизионных экранах и читается на страницах газет.

Ключом к распознаванию бесов и их отличие от прочих граждан, бесами не являющихся, является диалог в романе Достоевского.

Верховенский: "В сущности наше учение есть отрицание чести, и откровенным правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно".

Ставрогин: "Право на бесчестье -- да это все к нам прибегут, ни одного там не останется!"

Ключевые слова -- "право на бесчестье". И обратите внимание на слово "там", употребленное Ставрогиным в контексте уверенности, что все прибегут к освободившим человечество от бремени чести. То есть от заповедей морали -- в переводе на современный нам с вами язык. Гениальное, поразительное пророчество, сделанное за полвека до пришествия освободивших Россию от совести большевиков.

Особая трудность борьбы с нашими бесами заключается в том, что бесы эти не всегда внешне бесы. Для отечественного беса стать человеком -- хлебосольным, добрым, отзывчивым -- проще легкого. Бац оземь -- человек, бац вдругорядь -- звериное рыло. Человек-оборотень -- вот главная напасть наша. Почему в России -- а из стран, внесших беспрецедентный вклад в мировую культуру, только в России -- оборотень сильнее, чем праведник? Почему бесы в России неизменно оказываются на самом верху, почему оборотень побеждает труженика и созидателя? Потому эта фантасмагория происходит из поколения в поколение и из века в век, что бесовство в России объявлено национальной святыней и национальным характером. Что европейцу нельзя -- то нам можно, что русскому здорово -- то немцу смерть. Нам туфлей по трибуне ООН стучать можно, а им нельзя. Нам можно пересажать миллионы собственных граждан, продолжая при этом считаться "оплотом прогресса и гуманизма", но никому более. Нам можно коллективно ослепнуть и коллективно прозреть, переступать через любые запреты и топтать любую судьбу. Нам можно пользоваться избирательным правосудием. Нам можно заменять право собственности контролем над собственностью, нимало не смущаясь тем, что одно противоречит другому. Нам можно впадать в историческое беспамятство и вдруг дружно очнуться, как с бодуна. Нам можно решительно все. А это и есть бесовство в кристаллически чистом, очищенном от цивилизации виде, не так ли?

Бесы и оборотни, однажды захватив власть, ни разу не дали людям чести и совести создать в России нормальное государство, обязанностью которого именно и является защита человека от беса, труженика от бандита, праведника от наглеца. Вот в чем главная незадача, вот в чем видят главную нашу беду величайшие русские мыслители и патриоты. И правильно видят!

Чертовщина -- страшная сила при условии, что черту есть на ком ездить. Если бы в России жили только черти и оборотни, она давно бы сгинула с карт. Потому что черти, оборотни и чудища ничего создать не могут -- ни компьютера, ни даже лопаты. Они ведь только на собраниях и с телеэкранов могут призывать куда-то и чему-то учить. Но с точки зрения реального дела они ведь полная пустота. В том-то и сила России, ее культуры и ее духа, что из поколения в поколение (наряду с бесами) она рождает людей созидания и света. Именно в наличии людей труда, творчества, высокой морали, готовых воспарить в любую минуту, праведников тайна широчайшего распространения бесовщины в России: святой или дьявол, труженик или трутень, мерзавец и терпеливец, наглец и страдалец -- и ничего между!

Как распознать беса? Один из признаков отечественной бесовщины был открыт гениальным мыслителем Салтыковым-Щедриным. Среди прочих сделанных им открытий, достойных изучения и в школе, и в Госдуме, он пишет о готовности ко всему на свете, без уточнения, к чему именно, как о национальной болезни: "Мы не виноваты. Прикажут -- и Россия завтра же покроется школами и университетами; прикажут -- и просвещение, вместо школ, сосредоточится в полицейских управлениях. Куда угодно, когда угодно и все, что угодно… Все начеку, все готово устремиться, куда глаза глядят".

Что это за готовность такая? Может, она бесследно ушла в небытие? -- подумал я, юный, впервые прочитав эти строки. И, оторвав взор от книги, машинально перевел его на экран телевизора. Там в этот самый момент очередной советский космонавт звонко рапортовал: "Готов выполнить любое задание партии!"

Вы только задумайтесь: выполнить абсолютно любое задание -- страшное дело. Это тем более страшно, что в данном конкретном случае о готовности выполнить любое задание рапортовал самый что ни на есть хороший человек. И тотчас вспомнилось мне другое, на этот раз массовое и поголовное изъявление готовности ко всему: клятва юного пионера, которую в Советском Союзе обязаны были приносить каждый мальчик и каждая девочка.

Вот эта самая готовность ко всему на свете Салтыкова-Щедрина и ужаснула. В ней увидел великий провидец глубочайший корень всех наших суверенных зол. "Абсолютно-на-все-готовые" и образуют то самое чудище, о котором пишет Радищев. Монстра, органами тела которого являются органы власти, где правят бал бесы и оборотни. Не давая ни малейшего шанса жить и работать людям чести и совести без того, чтобы контактировать с нечистью и ежечасно, в рабочем порядке вступать в компромисс с ней.

Идем к коммунизму? Безотчетно и беззаветно. Строим капитализм? Единодушно готовы. Демократизация общества? С энтузиазмом и в боевом авангарде. Вертикаль власти? На самой верхотуре строителей. Что там сегодня на дворе, милые? Атеизм? Значит, религия -- опиум для народа. Вера в Бога? Значит, Христос воскрес. И обратите внимание: во всех случаях, при смене любых режимов и общественных форм наверху оказываются одни и те же лица, или (пользуясь терминологией Гоголя и Бердяева) "морды" и "хари". Причем не только физиономически -- одни и те же индивиды кардинально меняются вместе с каждой верховной властью, как хамелеоны.

Почему прекрасные, одухотворенные, благородные русские лица можно увидеть только на портретах ХIХ века? Почему (как писала Анна Ахматова) нигде и никогда за всю жизнь она не видела так много прекрасных женских лиц, как в очереди перед окошечком НКВД? Почему, входя в российскую власть, человек автоматически превращается в оборотня, а в противном случае вылетает из номенклатуры как пробка из бутылки?

Да все по той же причине. Бесы и оборотни в России -- чума, заразившая великую нацию. Это дьявольщина, которая не дает шагу ступить человеку чести и совести без того, чтобы не заключить компромисс с дьяволом.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич. Не знаю как Вам, а мне из далекого далека, лицу абсолютно незаинтересованному, а всего лишь доброжелательному, смотря в телевизор, видно, как бесы и оборотни опутывают Вас, пытаясь повязать по рукам и ногам. И, что еще хуже, изменить Вашу душу и Вашу сущность, завести туда, откуда Вам к себе самому, какой Вы сегодня, назад дорога будет отрезана. Это миллионнозевное чудище -- истинный враг России. По сравнению с ним "происки НАТО", которыми Вас стращают, якобы антироссийские настроения в Грузии и на Украине, «оранжевые» и «бархатные» революции не более чем заноза в сравнении с эпидемией бубонной чумы.

...Разговор близится к завершению. И если бы кто-то попросил меня определить одним предложением, для чего он написан, отвечу без колебаний: для того, чтобы защитить Вас и поддержать Вас. Поскольку в борьбе с чудищем, о котором предостерегает Радищев, Вы одиноки. Вы стоите перед ним один на один, совсем безоружный. Так же, как стояли один на один с бесовщиной и оборотнями (в погонах и без) Путин, Ельцин, Николай Второй, Александр Второй, Александр Первый, Петр Великий. И неизменно проигрывали!

Сегодня Россия и мир ждут от Вас прежде всего, чтобы Вы были и оставались самим собой. Чтобы сохраняли свою душу и свои принципы, каковы бы они ни были, но Ваши, индивидуальные, человеческие. Чтобы, вглядевшись в себя, в свои жизненные представления, ценности и установки, Вы действовали не в интересах так называемых элит или групп влияния (которые в подавляющем большинстве, как бы человечно они ни выглядели, совокупно составляют то самое чудище, о котором пишет и от контакта с которым Вас предостерегает Радищев), а в интересах всего народа, великой русской культуры, великой страны и ее великой судьбы.

И вот еще что, может быть, самое поразительное: знаете, кто Ваш союзник в борьбе с оборотнем? Готовность русского оборотня на все! В том, что российские оборотни в глубине души (которая у них все-таки есть) ненавидят беса в себе и мечтают стать людьми, -- надежда России на избавление.

Глядя из любой точки России, кажется, что эта прекрасная и многострадальная сверхдержава куда-то опять забрела, и это, к сожалению, правда. Однако то же можно сказать сегодня про человечество, глядя на него из любой точки Европы, Америки или Азии. Вся человеческая цивилизация находится в тяжком кризисе. Возможно, в этом падении Россия несколько опережает Европу и Северную Америку, но ненамного. С другой стороны, российская традиция воспарения, известная во всем мире и являющаяся неотъемлемой частью русского бытия и культуры, -- великая и сверхмогучая вещь. Хочется быть оптимистом. Однако в России, бессчетное количество раз обманутой и изнасилованной властями, никто не верит словам, только делам.

Если окажется, что Ваши практические шаги в течение, скажем, ста дней, будут соответствовать намерениям, о которых Вы говорите, я и мои высокоуважаемые коллеги в Америке и Европе (с которыми мы этот вопрос обсуждали) можем попробовать организовать невиданную со времен Пушкина вещь: поддержку Вашего курса интеллигенцией. Не только в России, а на всех континентах. Не только говорящей по-русски -- представителей любых культур. Выдающимися людьми во всех областях созидания, которые в свою очередь связаны с деловым и финансовым миром, с правительствами и парламентами всех экономически развитых стран миллионами связей.

Глубокоуважаемый президент Медведев. Власть и народ в России разошлись в 1825 году во время восстания декабристов на Сенатской площади, да так с тех времен (если не считать микроскопических по историческим меркам периодов раннего Александра Второго и раннего Ельцина) никогда больше не сходились. У Вас есть шанс осуществить великое объединение всех слоев российского общества. В этом случае Россия сможет вернуть себе лидирующие позиции в падающем куда-то мире, быть в авангарде тех, кто поведет человеческую цивилизацию ХХI века к свету и процветанию.