Кто-то радовался насыщенной названиями афише фестиваля «Золотая маска», а кто-то сетовал на не слишком тщательный отбор, из-за чего в номинации попали спектакли далеко не равной силы. Длившийся почти три недели театральный смотр подошел к концу, и в помещении Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко вручили призы. Председатель музыкального жюри Леонид Десятников по этому случаю вспомнил слова одной замечательной актрисы, сказанные в аналогичной ситуации, -- «потрясена элегантностью расфасовки». Расфасовка, по мнению большинства, действительно удалась, призы равномерно распределись по соискателям, продемонстрировав картину разнообразного, хотя и без великих взлетов театрального сезона.

О том, как распределись призы в отношении театров балета и современного танца, -- Анна Гордеева

Церемония вручения «Масок» в этом году была поставлена главным режиссером Геликон-оперы Дмитрием Бертманом -- и задники-экраны расцвели проекциями каких-то хохломских узоров, а развлекать публику между объявлениями лауреатов были призваны дефиле сотрудниц Славы Зайцева (кстати, вы не обращали внимания, что нет ничего менее театрального, чем показ мод? Театр строится на эмоциях, а манекенщицам запрещается выражать какие-либо чувства). Конферансом занимались трое артистов, изображавших Воланда, Коровьева и Фагота (Дмитрий Певцов сонно пробрасывал реплики князя тьмы, Сергей Фролов и Евгений Стычкин пытались, хм, импровизировать). Три с лишним часа вялой болтовни и нежданно появляющихся эстрадно-цирковых номеров -- то какие-то конькобежцы на роликовых коньках с опаской закрутятся на сцене, то взмоет под колосники воздушная гимнастка, и темп ее движений ну никак не будет соответствовать стремительной и грозной атаке валькирий, что несется из оркестровой ямы. Нет, не ладится у нас что-то с церемониями «Масок». А ведь есть целый год до следующей -- может, стоит поискать профессионального сценариста и умеющего шутить режиссера?

Объявлять лауреатов начали с номинации «Лучшая женская роль в балете». Вручать эту «Маску» досталось Герману Грефу. О том, какой Греф экономист, не мне судить, о балете же он не знает ничего. Среди знаменитых русских балерин он назвал Ульяну Лопаткину, Диану Вишневу (неправильно поставив ударение в фамилии) и никому не известную Анну (!) Захарову. Должно быть, имел в виду приму Большого театра Светлану Захарову, только что заключившую контракт еще и с La Scala. А после объявления имени лауреатки (в этом году «Маску» получила солистка Большого Наталья Осипова -- и достижение то невеликое, потому что конкурс сдулся, на свои фестивальные спектакли не вышли по болезни и соответственно в «Маске» не участвовали лидеры сезона Мария Александрова и Светлана Захарова), когда вместо отсутствующей артистки на сцену поднялся худрук Большого балета Алексей Ратманский, Греф попросил его представиться -- ну надо же знать, кому он награду отдает. Понятно, что никто (и Греф в том числе) не обязан интересоваться балетом. Но зачем не интересующегося балетом человека выпускать вручать балетные призы? Пусть бы одарил Константина Райкина -- его он в лицо наверняка знает. (Впрочем, Райкин за «Маской» вовсе не явился.)

Приз за лучшую мужскую роль получил солист балета Бориса Эйфмана Юрий Смекалов (за роль Тригорина в истерической и расхристанной «Чайке» петербургского балетмейстера). Конечно, эйфмановским артистам надо какие-нибудь специальные призы давать -- за душевную стойкость, за физическую выносливость, за работу во вредных условиях (танцевать в дурной и однотипной хореографии без передыху артистам безусловно вредно). Но получил -- и славно; понятно, что Николаю Цискаридзе, уже трижды награжденному национальной премией, жюри из принципа («делиться надо») ничего дать не могло, хоть его работа в «Корсаре» и эйфмановский Тригорин... ну вот как зайти после «Пушкина» в привокзальную пельменную.

Из двух дам, сделавших лучшие спектакли contemporary dance в прошлом сезоне, жюри решило не обижать ни одну. Театр «Провинциальные танцы», возглавляемый Татьяной Багановой, получил «Золотую маску» за лучший спектакль в современном танце («После вовлеченности. Диптих. Часть II»), а Алла Сигалова, сделавшая со студентами Школы-студии МХАТ «Кармен. Этюды», была награждена спецпризом музыкального жюри «За плодотворный синтез хореографии и драмы». Продемонстрировав гордую принципиальность (вроде странно выбирать лауреата, если в номинации только один человек), жюри зачем-то обидело Феликса Коробова, бывшего единственным кандидатом на «Маску» в разделе «Лучшая работа дирижера в балете», и награду не присудило вовсе. Номинация эта учреждена в первый раз, и не случайно учреждена именно в этот год -- Коробов сделал абсолютный прорыв в балетной музыке, она в этой самой ноймайеровской «Чайке», за которую дирижер был номинирован, -- именно Музыка, а не обслуживающий персонал. Но саму «Чайку» жюри вроде как вообще не заметило, что ж тут говорить о дирижере...

Две главные награды -- за лучший спектакль и за лучшую работу хореографа -- отправились в Мариинку. «Пробуждение Флоры» и балетмейстер-реставратор Сергей Вихарев, воскресивший в репертуаре театра этот спектакль Мариуса Петипа позапрошлого века, -- триумфаторы сезона. Аккуратная и умная работа Вихарева, безусловно, заслуживает не одной награды -- но рядом в конкурсе были и огромный, сложный, ничуть не менее красочный «Корсар» Алексея Ратманского и Юрия Бурлака в Большом, и спектакль, сочиненный живым гением (ноймайеровская «Чайка» в Музыкальном), и тонкая стальная вязь сочиненного Кристофером Уилдоном Misericordes в Большом, и взрывной азарт большетеатровского же «Класс-концерта», в котором Михаил Мессерер воскресил кураж класса Асафа Мессерера. Сам Вихарев не ждал двух призов -- и сквозь нервный смех смог только произнести «Простите, Большой театр». Сдается мне, что это тот случай, когда стоило разумно разделить «слонов», а не отдавать всех в одни, пусть даже очень достойные руки.

Но театр -- дело страстное и пристрастное, балетный театр -- вдвойне. Как ни странно, но критику остается лишь сожалеть, что так много отличных спектаклей собралось в одном сезоне. Вот нынешний, например, будет гораздо беднее. На следующей «Маске» предстоит соревноваться грядущему в июле «Пламени Парижа» Алексея Ратманского, где революционные французы будут штурмовать Версаль, и «Евгению Онегину» Бориса Эйфмана, в котором пушкинские герои пристально заинтересуются друг другом (дата премьеры еще не объявлена). И вспомним мы о нынешнем изобилии с философской печалью.

Про награды оперного театра -- Михаил Фихтенгольц

В этом году оперный конкурс напоминал вагон в метро в час пик: было представлено по восемь-девять человек (спектаклей) в каждой номинации, и жюри предстояло изрядно поломать голову над тем, кто же из именитых претендентов действительно достоин премии. В результате финальный расклад удовлетворил практически всех. Лучшим спектаклем был назван «Пеллеас и Мелизанда» в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко -- изысканная опера Дебюсси в интерпретации сильной французской команды (дирижер Марк Минковски, режиссер Оливье Пи, трио ведущих солистов) и местных музыкальных сил стала прорывом как для «Стасика», так и для Москвы в целом. Сотворивший за несколько недель репетиций настоящее чудо с оркестром театра Марк Минковски был совершенно справедливо назван лучшим дирижером; другому фавориту фестиваля, Теодору Курентзису, выдвинутому сразу за два спектакля («Свадьба Фигаро» Моцарта и «Леди Макбет Мценского уезда» в Новосибирской опере), достался спецприз жюри «За впечатляющие достижения в области музыкального аутентизма». Что тоже справедливо: такого Моцарта, как у Курентзиса, в России пока что днем с огнем...

«Евгений Онегин» в Большом театре в нашумевшей постановке Дмитрия Чернякова предсказуемо оказался чемпионом по количеству собранных «Масок» (три штуки) -- пусть в номинации «Лучший спектакль» он и проиграл «Пеллеасу», но зато оказался победой для режиссера, а также художника по свету (Глеб Фильштинский) и художника по костюмам (Мария Данилова). Вполне предсказуемым оказался и триумф солистки Мариинского театра Ларисы Гоголевской, дважды представленной в номинации «Лучшая женская роль в опере» (за «Электру» Р. Штрауса и «Енуфу» Яначека) и удостоившейся премии за партию Электры; другой мариинский солист, тенор Ахмед Агади, получил приз за лучшую мужскую роль в опере «Любовь поэта» Тукая, поставленной в Театре оперы и балета в Казани. Приз за лучшую работу художника заслужил также Зиновий Марголин («Енуфа» Яначека в Мариинском театре). Несколько обделенная «Масками» в силу наличия сильных конкурентов из столицы провинция отыгралась в конкурсе деятелей оперетты и мюзикла. Звание лучшего спектакля в этой категории заслужил «Самолет Вани Чонкина» из Челябинска, а остальные премии распределились поровну между Театром музыкальной комедии из Санкт-Петербурга (премии за лучшую мужскую/женскую роль в «Баронесса Лили» достались Владлену Павленко и Валентине Кособуцкой соответственно) и одноименным театром из Екатеринбурга (спектакль «www. Силиконовая дура.net» -- премии за лучшую работу режиссера Кириллу Стрежневу и лучшую работу дирижера Борису Нодельману). Наконец, главному современному оперному композитору России Владимиру Кобекину досталась «Маска» за его спектакль «Маргарита» в Саратовском театре оперы и балета.

О решениях, принятых относительно спектаклей драматического и кукольного театра, -- Дина Годер

Что касается призов, розданных жюри драматического и кукольного театра, то перед ним, а также перед переговорными талантами его председателя -- профессора Алексея Бартошевича, с его умением всех согласить и все сгладить, -- снимаю шляпу. Уверяю вас, что нет ничего сложнее, чем прийти к разумному результату в жюри, состоящем из людей разных вкусов, школ, профессий, возрастов и взглядов на жизнь. Особенно если в конкурсе есть несколько лидеров, каждый из которых имеет ненавистников не меньше, чем сторонников. Тут всегда очень велика вероятность протестного выбора, который, особенно в ситуации закрытого голосования, выводит вперед кого-нибудь явно среднего, но никого не раздражающего. Такое бывало не раз.

В этом году вроде бы обошлось. Среди драматических спектаклей большой формы с самого начала было два явных лидера: «Жизнь и судьба» Льва Додина в МДТ, который поклонники особо ценили за гражданственность, а противники корили за схематизм; и «Живой труп» Валерия Фокина в Александринке -- самый, пожалуй, удачный его спектакль с тех пор, как он пришел в питерский театр. В ситуации, когда награда за лучший спектакль уходила к Додину, казалось бы, единственным вариантом отметить равного ему другого лидера было дать Фокину приз за режиссуру. Но тогда все усложнялось в номинации «Спектакль малой формы», где конкуренция была традиционно больше. И жюри приняло мудрое решение дать спецприз Фокину «за возрождение Александринского театра». И точно, заслуга нового руководителя Александринки много больше, чем просто удачный спектакль: за несколько лет ему удалось превратить унылую театральную гробницу в самый интересный и современный театр Петербурга, соединяющий умеренный академизм с экспериментаторством, бурной фестивальной жизнью, постановками западных звезд и т.д., что нынешний мини-фестиваль александринских премьер, прошедший в рамках этой «Маски», вполне убедительно продемонстрировал. К фокинскому спецпризу надо добавить и приз критики, который получил александринский спектакль Андрея Могучего «Иваны», и «Маску» за лучшую сценографию в драме, полученную Александром Шишкиным за ту же постановку. «Иваны» вообще-то шли по ведомству «малой формы», но эта грандиозная мистерия так очевидно не вмещалась ни в какие «формы», что ее странно было даже сравнивать с другими конкурсантами. Так что приз критики, который журналисты, аккредитованные на фестивале, стараются давать спектаклям новаторским, нацеленным на будущее, в этом случае был очень уместен.

В «малой форме» главных лидеров у жюри определенно было два: магнитогорская «Гроза» Льва Эренбурга, прекрасно прошедшая на фестивале, и фаворит прошлого столичного сезона «Рассказ о счастливой Москве» из «Табакерки» в постановке Миндаугаса Карбаускиса. Эти спектакли разделили приз за лучший спектакль (он ушел «Грозе») и за лучшую режиссуру (Карбаускис), к которому добавилась «Маска» за лучшую женскую роль, отданная лучезарной Ирине Пеговой, идеально подходящей для роли Москвы Честновой. Еще одному любимцу публики, спектаклю «Мастерской Фоменко» «Самое важное», кстати пришелся второй спецприз жюри, отданный четырем прелестным актрисам -- Мадлен Джабраиловой, Ксении и Полине Кутеповым и Галине Кашковской, которые главным образом и создают очарование этой постановки Евгения Каменьковича. Жаль, правда, что в «малой форме» неотмеченным остался негромкий, но точный, с отлично пойманным стилем и прекрасными актерами пермский спектакль «Сиротливый запад», но тут уж ничего не поделаешь -- больше спецпризов не было.

Что касается актерских наград, то здесь в противоположность обычной ситуации главная конкуренция была среди женщин. «Маску», как я уже сказала, получила Ирина Пегова плюс актрисы Фоменко. Но Марина Игнатова, с нервом и тонкой иронией сыгравшая Лизу в фокинском «Живом трупе», и Полина Агуреева, со строгой отстраненностью прочитавшая «Июль» Ивана Вырыпаева, и Татьяна Шестакова с трогательными письмами из гетто Анны Семеновны Штрум («Жизнь и судьба») стоили приза. Тут кому ни дай, все выглядело бы справедливо. У мужчин конкуренция была не такая напряженная, и то, что награду получит Константин Райкин за сыгранную неровно, но с полной отдачей масштабную роль короля Лира в сатириконовском спектакле, можно было предугадать.

В кукольном театре конкурс в этом году был не слишком сильным, и стильная японская сказка питерского Театра марионеток имени Демменни «Волшебное перышко» была справедливо признана лучшей и как спектакль, и как работа художника (Александр Алексеев), что всегда очень важно для кукол. Лучшим режиссером, правда, назвали постановщицу легенды «Небесный аргамак» Гуяну Бадагаеву, хотя спектакль улан-удинского театра «Ульгэр» выглядел не слишком удачным, но жюри, видимо, отметило сам факт этнического шоу с огнем на открытом воздухе, который в Москве показали в парке «Люблино».

Ну и наконец о номинации «Эксперимент» (в которую превратилась бывшая «Новация») -- ее получил удивительный спектакль Дмитрия Крымова и его студентов «Демон. Вид сверху». Это была единственная награда, сопровождавшаяся восторженными воплями части публики, которая в этот раз почему-то вяло принимала все решения жюри. Стоящие рядом с крымовской лабораторией в номинационном списке театры «АХЕ» и «Тень» уже имеют по стопке «Золотых масок», а у Крымова она первая. Так что, надо думать, в этот раз за него болели не только зрители, но и друзья-конкуренты, среди которых была и команда его преданных учеников с обаятельным театральным компотом Optimus mundus.