Сегодня два десятка мировых лидеров, включая президента России Дмитрия Медведева, прилетят в Вашингтон, чтобы принять участие в чрезвычайной конференции, созванной из-за кризиса в глобальной экономике. Саммит глав государств и правительств «большой двадцатки» -- клуба, объединяющего крупнейшие развитые и развивающиеся страны, откроется сегодня ужином в Белом Доме, а завтра с утра начнутся дискуссии лидеров. Запланированы две пленарные сессии и рабочий ланч -- в общей сложности на эти мероприятия отведено почти пять часов. По итогам саммита планируется выступление его хозяина -- уходящего президента США Джорджа Буша. По всей видимости, заявления для прессы сделают и другие участники саммита, в том числе и российский президент.

Ожидания от вашингтонского саммита G20 по мере его приближения становились все скромнее. Президент Бразилии (страны, председательствующей сейчас в клубе двадцати) Луис Инасиу Лула на днях, после проведения встречи на уровне министров финансов и глав центробанков, прямо призвал не питать иллюзий по поводу возможных решений в Вашингтоне. Директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан в одном из интервью сказал, что у форума две темы -- как обеспечить скорейшее преодоление кризиса и как организовать процесс обсуждения будущей мировой финансовой системы. Второй пункт, по его мнению, может занять порядка полугода. А в четверг официальный представитель МИД КНР Цинь Ган отметил, что «на столь краткосрочном саммите невозможно решить все проблемы и достичь всех целей», которые стоят перед международным сообществом.

Дмитрий Медведев в интервью французской Figaro рассказал о своем видении повестки саммита «двадцатки»: «О чем, мне кажется, нужно обязательно будет поговорить, -- это о комплексе решений, которые касаются и обеспечения в целом финансовой стабильности на длительный срок, и о реформировании существующей архитектуры финансов в мире. Иными словами, нам нужно дать ответ на два крупных вопроса: что делать с текущим кризисом, как минимизировать его последствия и как предотвращать новые кризисы?» Будущая международная финансовая архитектура «должна быть гораздо более прозрачной, более предсказуемой и гораздо лучше управляемой; она должна базироваться на прочном фундаменте международных соглашений; она должна создать новую или частично отреформированную систему международных институтов, включая так называемые институты кредиторов верхнего уровня». «Она должна создать новую систему корпоративной отчетности, систему страхования рисков, создать более понятную и прозрачную систему бухгалтерского учета и отчетности», -- добавил президент России.

Сейчас уже понятно, что речи не идет не только об утверждении в Вашингтоне контуров будущей международной финансовой архитектуры -- более стабильной, менее рисковой, менее опасной для стран с неразвитыми финансовыми рынками, но не будет согласия и по менее дискуссионным вопросам. Причем противоречия между участниками саммита G20 проходят не только по линии «развитые экономики -- развивающиеся экономики», но серьезные проблемы разделяют и США с крупными европейскими странами. Собственно, эти проблемы выявились еще несколько лет назад, когда Германия потребовала от партнеров по «большой восьмерке» усилить регулирование финансовых рынков (в частности, абсолютно нерегулируемый сектор хедж-фондов), но это предложение было полностью проигнорировано Вашингтоном. В нынешней ситуации, когда правота Берлина доказана на практике, американским властям уже не так легко игнорировать желание всего мира навести порядок на финансовых рынках, но и поддаваться они не собираются.

Как рассказал источник «Времени новостей», знакомый с ходом подготовки саммита, проект итогового коммюнике, подготовленный в Вашингтоне и разосланный участникам на прошлой неделе, отражал всю сложность поиска компромиссов. Десятистраничный документ, разделенный на декларативную часть и план действий, по оценке собеседника газеты, имел весьма технический характер и не содержал ничего нового по сравнению с формулировками или решениями, уже принятыми в рамках различных форумов. При этом самый важный вопрос -- о степени усиления регулирования и надзора -- был сформулирован весьма экзотично. Предлагалось принять меры к тому, чтобы все сектора финансового рынка и все его участники полностью регулировались и подвергались надзору. Но, добавляли авторы проекта, регулирование и надзор должны применяться в той степени, в которой оправдано обстоятельствами работы этих институтов. Можно предположить, что такой формулировки в итоговом документе наверняка не окажется, ведь страны Евросоюза на специальном саммите в минувшие выходные постановили, что «ни один финансовый институт, ни один рыночный сегмент, ни одна другая юрисдикция не должны избежать пропорционального и адекватного регулирования или по меньшей мере надзора». Впрочем, и в такой формулировке можно найти те "допуски", которые устроят обе стороны.

Помощник президента Буша по международным экономическим связям Дэниэл Прайс, говоря на брифинге в среду о надеждах, которые его шеф связывает с саммитом, не преминул подчеркнуть, что необходимые реформы будут успешны лишь в том случае, если они будут основаны на общем признании принципов свободного рынка (чиновник подтвердил, что на саммите планируется принять специальный план действий). По словам г-на Прайса, Джордж Буш воспользуется возможностью убедить коллег не закрывать рынки: «Протекционистская риторика об отгораживании рынков или компаний не помогает стабилизировать рынки, но фактически ведет только к большей неуверенности». В связи с этим интересно, задаст ли кто-то из участников саммита г-ну Бушу или европейским лидерам вопросы о принимаемых ими протекционистских мерах по отношению к инвестициям из суверенных фондов или государственных компаний других стран.

Президент Медведев еще с начала лета в разных выступлениях говорит о необходимости изменения мировой финансовой архитектуры. Две недели назад пакет предложений Кремля к саммиту G20 был разослан всем партнерам, а нескольким лидерам г-н Медведев позвонил лично, чтобы проинформировать о сути предложений. Судя по тому, что известно о содержании этого пакета, он во многом совпадает с общими идеями о необходимости усиления прозрачности и надзора на рынках. Есть и «эксклюзив». Президент России в интервью Figaro заявил, что Москва предложила «дополнительно рассмотреть так называемую идею быстрого оповещения о возникающих кризисах». «Эта система должна восприниматься всеми странами, она должна решать вопросы в интересах всех, а не в интересах лишь одной страны, пусть даже самой сильной или самой большой, -- считает г-н Медведев. -- В общем, мы должны создать основу для нового Бреттон-Вудского пакета, для новых Бреттон-Вудских соглашений. Как рассказал несколько дней назад помощник президента Аркадий Дворкович, Москва предлагает серьезно задуматься о роли МВФ в долгосрочной перспективе с прицелом на то, чтобы лишить фонд функции кредитора последней инстанции и вверить ее некоей новой международной организации. Судя по всему, отличие этой будущей структуры от МВФ в Кремле видят в том, что к ее легитимности не должно быть вопросов. А пока МВФ будет работать в нынешнем формате (в ближайшее время, признал г-н Дворкович, альтернативы фонду нет), ему следует отказаться от жестких условий, привязанных к кредитным программам. МВФ «должен в большей степени работать как банк и как кредитор должен выставлять финансовые, а не политические условия для заемщиков», пояснил советник президента.

Поскольку кризис на рынках создал угрозу стабильности целых стран, роль МВФ в обозримом будущем действительно выглядит ключевой. Но прежде всего акционеры фонда должны обеспечить его ресурсами для кредитования государств, пострадавших от кризиса. В этой сфере особую активность проявил британский премьер Гордон Браун, выдвинувший идею создания трастового фонда при МВФ и объехавший в поисках средств для такого фонда несколько государств Персидского залива. Об успехе его миссии не сообщалось, но зато источники в японском правительстве рассказали, что премьер-министр страны Таро Асо намерен выступить с предложением выделить Международному валютному фонду до 10 трлн иен (около 100 млрд долл.). Эти средства будут выделены прежде всего государствами азиатского региона для преодоления финансового кризиса в развивающихся странах.

Предполагалось, что в трастовом фонде, который пытался наполнить г-н Браун, смогут участвовать не только арабские шейхи, но и другие страны с большими валютными резервами, например Китай и Россия. Однако никто даже не скрывает, что от этих стран нужен только «кошелек», поэтому и предлагается наполнить специальный фонд, а не увеличить капитал самого МВФ.

Доминик Стросс-Кан в одном из интервью признался, что рассчитывает на участие Китая в этом фонде, но на прямой вопрос о том, изменится ли от этого квота Поднебесной в капитале МВФ (она уступает по размеру квотам США, Японии, ФРГ, Великобритании и Франции), так же прямо и ответил: нет, это не повлияет ни на акционерную квоту, ни на объем голосов Китая при принятии решений в МВФ, хотя «сила его голоса», разумеется, увеличится. Таким образом, даже перед лицом глобального кризиса, последствия которого все еще трудно предсказать, глава МВФ не готов дать даже теоретический шанс собственному учреждению на повышение его легитимности. Один этот факт многое говорит о том, чего стоит ожидать от завтрашних дискуссий в Вашингтоне.