Дзе Канамори -- 33-летний хореограф из Ниигаты, ученик Мориса Бежара и надежда современного японского театра. В прошлом году Чеховский фестиваль привозил его спектакль "Нина -- материализация жертвоприношения". Проходящий сейчас в Москве 3-й международный фестиваль-школа "Территория" пригласил Канамори для проведения серии тренингов. Его методика основана на изучении актером собственного тела и правильной координации в пространстве, концентрации энергии и расслаблении, физическом и ментальном одновременно.

Для студентов-актеров, приехавших на "Территорию" из Риги, Казани, Ярославля и даже Владивостока, Канамори приготовил короткую разминку, включающую так называемый "партер", то есть упражнения на полу, и групповые проходы по залу, в которых каждый должен был правильно почувствовать центр тяжести и в соответствии с этим грамотно распределить усилия тела.

Начался тренинг с того, что хореограф попросил всех пройти по залу и запомнить свое ощущение. В финале повторил просьбу, и она была выполнена уже с учетом опыта, накопившегося за два часа тренинга. Упражнения в "партере" были направлены на то, что актер должен физически ощущать свой позвоночник, не проваливать грудную клетку и точно, но не за счет одних лишь мышц вытягивать тело или сокращать его. Простейшие, в общем, движения, которые Канамори сопровождал четким ритмом и музыкой, нужно было выполнять максимально сознательно -- скажем, сгибая руку в локте, перегибая позвоночник или вытягивая подъемы ног, актер должен представлять себе, какую работу совершают в этот момент суставы и как правильно ими управлять. Иначе говоря, "гимнастика", представление о которой пытался дать японский хореограф, предназначена не только для тела, но и для ума, а значит, требует большой концентрации. На этом строится йога, а также многие базовые техники современного танца, но Канамори интересен тем, что использует в своих тренингах как восточные техники, так и европейские. Получается грамотный и полезный микс, который при желании может использовать любой драматический актер.

Главная проблема наших театральных вузов в том, что в них танец и акробатика часто живут отдельной от актерского мастерства жизнью. Поэтому, вероятно, студентам-актерам было непросто сосредоточиться на заданиях, которые давал им Канамори, и в общей массе они были слишком расслаблены для физического тренинга. За два часа мастер-класса вряд ли можно поставить технику, но зато можно успеть вникнуть в чужую логику.

Канамори ставил спектакли как в Европе (от Нидерландского театра танца до Лионского балета), так и у себя дома, где основал собственную труппу -- "Ноизм". Дзе КАНАМОРИ рассказал Кристине МАТВИЕНКО, почему жить и работать в Японии для него вызов.

-- Как существует ваша компания "Ноизм" -- на коммерческих основаниях или при поддержке государства?

-- Моя компания -- это единственная танцевальная компания, которая поддерживается городской администрацией. У нас десять танцоров, у них зарплаты, на которые они могут жить и работать с утра до вечера. Но мы одни такие в Японии.

-- Почему?

-- Потому что японцы -- дураки. Смешно, потому что в Японии так много театров, почему они так не делают? Когда меня позвали быть худруком, я мог бы позвать приглашенных артистов, но я сказал, что цель не в этом. Я предложил свою модель театра городу Ниигата, и поскольку они хотели, чтобы я был у них, то согласились.

-- Вы учились в разных школах -- европейской и японской. Кого вы считаете своим учителем?

-- Мой мастер -- конечно, Морис Бежар. Я учился в его школе. Но в Японии есть Тадаси Судзуки, и он мой учитель в театральной науке, хотя я впрямую никогда у него не учился. Он приглашал нас на свой фестиваль, давал мне советы и вообще благосклонно ко мне относится. Я знаю, как он работает, знаю, что он идет от физики и энергии, и это абсолютно совпадает с моим пониманием театра.

-- У вас есть собственная методика тренингов?

-- Да. Это моя собственная методика, основанная на умении координировать тело в пространстве и использовать энергию пола. Возможно, Судзуки очень любит меня еще и потому, что я делаю кое-что, к чему он тоже стремится. Я никогда не работал с буто. Но буто и нельзя научиться через тренинг -- это ментальное, это стиль жизни. Мой тренинг -- нечто отличное и от того и от другого.

-- Я знаю, что для юбилейного Чеховского фестиваля в Москве, вас пригласили поставить спектакль, и вы выбрали рассказ Чехова. А вы работали раньше с русскими авторами?

-- Нет. Мне очень нравится история, которую я выбрал. Но это не значит, что я буду ставить спектакль в "русском стиле". Я только беру чеховскую историю и делаю ее в своем ключе, и она может быть слегка "японской". Я даже не пытаюсь сделать что-то специфически русское, потому что это Чехов. И мне позволено все.

-- Вы больше работаете с танцем, чем со словом. Как будет на этот раз?

-- Слов будет, конечно, меньше, а танца -- больше. Но я не очень люблю слово "танец". Я больше верю в театральную драму в широком смысле слова. Просто для меня она связана с движением, а не только со словом.

-- Вы часто гастролируете?

-- Мы были в Америке, Бразилии, но с этой стороны земного шара -- я имею в виду и Россию -- мы бываем нечасто. Когда в Европе слышат про японский танец, они думают, что это буто, потому что буто -- очень сильная японская традиция. Но я получил европейское образование, и мой стиль работы всегда сильно критиковался и в Японии, и в Западной Европе. Сейчас я живу в Японии и только сейчас начинаю понимать, чего хочу добиться в театре.

-- Меняются ли ваши впечатления от Москвы?

-- Когда я был здесь в первый раз -- в 1998 году с французской танцевальной компанией мы гастролировали в Большом театре, в Москве не было многих привычных для больших городов вещей, например супермаркетов, рекламы. Но вот когда я приезжал уже на Чеховский фестиваль -- ощутил огромную разницу с прошлым. Я бы не стал это оценивать -- все равно я здесь только турист, думаю, что жить здесь непросто. Сейчас это более цивилизованный, более дорогой город. Но это Москва, а в других городах я не был.

-- Каково, по-вашему, сегодня значение театра для людей?

-- Оно должно быть серьезным. Я не думаю, что сейчас театр так же важен для общества, как раньше. Но я верю, что это возможно, и мы работаем для этого. В принципе мало кто думает об этом. В Токио очень мирно, там очень высокий уровень экономики, и многие люди могут заниматься танцем, театром, но ради чего они делают это -- никто не задумывается. И один из источников моей фрустрации -- необходимость жить и работать в Японии.