Берясь подводить итоги московского театрального сезона, хватаешься за голову. Вообще-то это жест уже почти ритуальный: за голову хватались и в прошлом году, и тогда дело казалось совсем плохо, но, как известно, у всякого «плохо» есть соперники еще хуже. Тот сезон удручал, но к финалу оказалось, что небольшой урожай достойных спектаклей, которые будут представительствовать от Москвы за 2006--2007 годы, все-таки набрать можно. Конечно, вид это имело совершенно потемкинский, за фасадом нескольких хороших спектаклей в столице была полная пустыня, но пусть хотя бы вид. В этом году, кажется, и потемкинские деревни строить не из чего.

Даже результаты самой первой из уже врученных московских премий, комплиментарной «Турандот», обычно вполне отражающей зрительские вкусы, показывают то же. Кого тут наградили за лучший спектакль? «Берег утопии» в РАМТе и «Конька-Горбунка» в МХТ. Совершенно очевидно, что никакого собственно театрального прорыва ни один из этих спектаклей не совершил, да и вообще эстетических побед тут нет. Да, я тоже принадлежу к тем, кто считает, что «Берег утопии» -- самое важное событие сезона, что Алексей Бородин со своей молодой труппой сумел поймать бодрый темп, легкость и юмор Стоппарда и сохранить их в гигантском спектакле. Несмотря на старомодность режиссуры, этот спектакль вдруг получился прямым и актуальным размышлением о свободе, о соотношении цели и средств и тому подобных материях, о которых мы уже много лет не говорим не только в театре, но и вообще в искусстве. И одно из главных моих впечатлений от этого спектакля -- чудесная юная, умная публика, внимательно следящая за перипетиями жизни молодых Герцена, Огарева, Бакунина, Белинского и обсуждающая их слова с таким жаром, будто речь о сегодняшнем, о самом важном. Впрочем, речь именно об этом и идет. Правда, возвращаясь к разговору об итогах сезона, это все сюжеты скорее внеэстетические, хотя спектакль, безусловно, добротный, в нем есть достойные актерские работы, а Редько сыграл закомплексованного неврастеника Белинского просто отлично.

Что касается помпезного «Конька-Горбунка» в постановке Евгения Писарева, то тут и вовсе приз, кажется, дали не за качество, а за набор рекордов: за освоенный бюджет, за количество людей на сцене, за громкость и подвижность, за превышение плана по валу песен, танцев, костюмов, декораций и т.д. Правда, тут тоже были симпатично сыгранные роли: в первую очередь Царь-девица -- лучезарная Ирина Пегова в каких-то немыслимых костюмах и злодей-спальник -- гнусавый Эдуард Чекмазов. Но в масштабе спектакля это было не слишком существенно.

С другой стороны, если не эти спектакли, то что? Тут можно было говорить, к примеру, о тюзовском «Роберто Зукко» Камы Гинкаса, который на той же «Турандот» получил приз за режиссуру. Но эту постановку никак не сочтешь удачей Гинкаса, хотя она важна, как поиск режиссерских подходов к сложному современному тексту. И вообще в этом году так вышло, что практически все постановки известных режиссеров, на которые заранее возлагали надежды и которые должны были стать опорами сезона, в той или иной степени не удались.

Не задалась звездная ленкомовская «Женитьба», в последний момент подкошенная потерей Александра Абдулова. Путаной и невнятной вышла постановка «Горя от ума» Римаса Туминаса в «Современнике», запомнившаяся только комическими рассуждениями об искусстве посмотревшего ее президента. Провалился очередной проект эпатажника Андрея Жолдака в Театре наций -- «Кармен. Исход», хотя для него и было много всего напридумано. Неубедительной, хотя и изобретательной оказалась платоновская «Корова» Дмитрия Крымова. Не слишком увлекательной читкой получилась и «Битва жизни» -- последняя премьера Сергея Женовача в «Студии театрального искусства». Не задалась «Бесприданница» Петра Фоменко, осваивающего новое пространство, хотя у его спектакля есть поклонники и, как всегда, есть интересно играющие актеры: неровная, но минутами пронзительная и нежная Лариса -- Полина Агуреева, неожиданно мужественный и неглупый, хотя и какой-то нелепый красавец Карандышев -- Евгений Цыганов и саркастическая эмансипированная дама Огудалова -- Наталья Курдюбова.

Впрочем, о театрах Фоменко и Женовача стоит сказать особо: именно они обеспечили чуть ли не главные события нынешнего сезона, но по причинам опять-таки внеэстетическим -- оба они получили новые здания. И разница этих зданий много говорит о разнице сегодняшних подходов к театру. Новый дом «Мастерской Фоменко» на Кутузовском, о котором так долго мечтали и строительства которого так долго ждали, вышел холодным -- объемным, торжественным, бело-мраморным, как метро, с эффектнейшим видом на реку и вообще большим количеством интерьерных эффектов, но не слишком удобным для зрителей. Новое помещение СТИ на Таганке в реконструированном красно-кирпичном комплексе бывшей фабрики Станиславского, подготовленное на удивление быстро, получилось по-настоящему домашним -- камерным и интеллигентным с удобными креслами, старинными книжными шкафами и разложенными в вазах по всему фойе зелеными яблоками. Сравнивая «дома», понимаешь, что частному театру Женовача, пожалуй, повезло больше, чем его «родителю» -- государственному театру Фоменко, оказавшемуся заложником всем известных «московских» вкусов и методов работы.

Если говорить об актерских работах в этом сезоне, то получается все то же: достойные были, а крупных свершений не было, хотя сыграли новые роли многие артисты, от которых можно было ожидать чего-то особенного. Даже редко выходящий в новых ролях Олег Меньшиков выпустил наконец премьеру -- коллективную постановку «1900», выглядящую безжизненной, мертворожденной. Этот актерский неурожай отразился даже во все той же «Хрустальной Турандот», которая, казалось бы, исходно не склонна к критике. Приз за лучшую мужскую роль «Турандот» вообще не дала, а за лучшую женскую вручила Александре Захаровой, не сделавшей для себя ничего нового в уже упоминавшейся малоудачной «Женитьбе» Марка Захарова.

Так что если подвести итог московским премьерам, окажется, что событий, которые работали на будущее, в нынешнем сезоне было всего два: во-первых, милая полустуденческая постановка Никиты Гриншпуна «Шведская спичка», сделанная со своими бывшими однокурсниками, выпускниками гитисовского курса Олега Кудряшова. Спектакль в Театре наций был непритязательным, веселым, а главное -- представлял слаженную актерскую команду, у которой есть шанс стать труппой нового театра. И во-вторых, прелестная, полная фантазии и витальной энергии игра Optimus Mundus Арсения Эпельбаума, сочиненная в «Лаборатории Дмитрия Крымова» и демонстрирующая четырех обаятельных молодых актеров вместе с начинающим режиссером, от которого, судя по всему, стоит ждать многого.

Вот и получается, что тенденция, наметившаяся несколько лет назад и ставшая главной в прошедшем сезоне, такова: настоящему московскому театралу нечего смотреть в своем городе, кроме фестивалей и гастролей, благо их становится все больше. Новостью нынешнего сезона было только то, что очевидным и безусловным лидером по этой части внезапно стала «Золотая маска».

Обычно для столичных театралов, следящих за премьерами, в весеннем золотомасочном конкурсе оказывается не слишком много поражающих воображение новинок, ведь театральное лидерство уже много лет принадлежит Москве. Зато осенние фестивали -- NET и недавно созданная «Территория», привозящие экспериментальный и интеллектуальный зарубежный театр, «Балтийский дом в Москве» и «Сезон Станиславского» -- приносят немало открытий. А еще есть лабораторный фестиваль «Любимовка» и «Новая драма», где тоже можно увидеть что-то свежее и неожиданное. Но в этом сезоне фестивальная осень выдалась не слишком яркой. Да, на «Территории» показали постановки радикалов Кастеллуччи и Плателя, NET впервые привез спектакль французского интроверта Жоэля Помра, «Сезон Станиславского» -- «Фаму» в постановке Кристофа Марталера, но в целом такого моря существенных театральных событий, которое в последние годы затапливало театралов осенью, не было. Хотя вроде бы даже появился новый фестиваль -- рассчитанная на детей «Большая перемена», оказавшаяся помпезной, но скучной и бестолковой. Зато весной «Золотая маска», сопроводившая свой конкурс мощными гастролями обновленной Александринки и «Нового рижского театра» со спектаклями Алвиса Херманиса, дала такого жару, что театралы еще долго вспоминали. На этом, правда, сезон не закончился, летом мы неожиданно увидели еще три фестиваля: второй пафосный детский -- «Всемирный фестиваль детских театров» и два маленьких, непритязательных -- обаятельный «Другой театр из Франции и не только» и не слишком удачный «Эдинбургский фриндж в Москве». Но заслонить впечатление от весеннего торжества Херманиса и Александринки они не смогли -- «Золотая маска» стала серьезным игроком на поле международных фестивалей и, судя по всему, планирует наращивать обороты.

Так что если учесть завлекательные планы осенне-зимних фестивалей грядущего сезона, весеннюю «Золотую маску» со всеми ее гастролями и многообещающий летний Чеховский смотр, московские театралы смогут еще год пережить без родных столичных премьер. Но будет очень обидно.