Наш корреспондент беседует с Борисом НУРАЛИЕВЫМ, директором фирмы «1С», крупнейшего производителя софта для автоматизации деятельности предприятий.

-- Слух о том, что вы сами контролируете закупку канцелярских товаров в «1С», подтвердился. На конференции, которую вы проводили, вы сами об этом рассказали. А как насчет людей? Каждого принимаете на работу тоже самостоятельно?

-- Я не закупку скрепок контролирую, а финансы, платежи -- и «за скрепки», и по многомиллионным контрактам. И рассказывал о том, как благодаря хорошей автоматизации удалось организовать работу так, чтобы у меня в день на утверждение около 400 платежей уходило не больше 14 мин. Мне готовят не просто сводные данные, а проводят анализ: ага, вот по этой статье суммы стали больше -- почему? Тут я повысил свою эффективность.

А с кадрами так не получается. Теперь наем ведет руководитель, если я ему доверяю, либо, если человека нанимают на невысокую должность -- уборщица, например, -- тоже не участвую. Меня зовут только на сложные случаи.

-- С поварами при приеме на работу не беседуете, как раньше?

-- Раньше и правда беседовал с каждым и сейчас хотел бы -- но уже все, не могу, нет времени.

-- Всякий ли, кто построил свой бизнес, обладает талантом разбираться в людях?

-- Смотря, что за бизнес. Это программирование базируется в первую очередь на людях. Нефтяной бизнес базируется на другом. Он зависит от того, удалось ли перевести скважину, которая раньше была народной собственностью, в собственность своей компании. Отнимут скважину -- все, свободен. Или несвободен даже. Есть у тебя частоты или номерная емкость -- значит, есть связной бизнес. А в программировании хоть и начали что-то лицензировать, но, в общем, все программы состоят из нулей и единиц, запас которых неограничен. Хочешь написать программу лучше, чем Microsoft или «1С», -- бери и пиши. Поэтому ключевой ресурс -- люди. Все зависит от того, каких людей ты набрал и как организовал их работу. В нашем бизнесе успешны те, кто разбирается в людях, в других -- те, кто, например, хорошо разобрался в особенностях приватизации, или те, кто умеет выстраивать контакты с госструктурами. А люди в таких компаниях сегодня могут быть одни, завтра -- другие. Какая разница, кто работает на бензозаправке. А вот в каком месте расположена бензозаправка -- да, это ресурс.

-- Ваш конкурент, г-н Марьянович (глава представительства SAP AG в России и СНГ. -- Ред.), увидев буклет со словами «План Путина» на обложке, сказал: «Ну, теперь в России еще восемь лет стабильности». У вас ощущения те же? Я имею в виду отношение власти к отрасли.

-- Конечно, ощущения нестабильности ни Путин, ни Медведев не вызывают. Медведев демонстрирует заинтересованность в информационных технологиях, их понимание, близость к IT-сообществу. Может с интернетчиками поговорить. Он курировал проект поставки лицензионного софта школам всей страны. Все это довольно позитивно.

-- А смена руководства в профильном министерстве? Ведь даже название изменили, теперь нет и упоминания об IT.

-- Пока не готов комментировать... В СССР профильного министерства вообще не было. В самом конце советской власти появился госкомитет по вычислительной технике и информатике, но не успел стать матерым советским ведомством. Матерое советское ведомство -- это ведомство с инфраструктурой. Я не имею в виду наличие своего санатория. Наличие профильного вуза гораздо важнее. Вот у Госкомстата был свой вуз, мой родной МЭСИ. Подчинялся он Минобру, но все понимали, что это вуз Госкомстата, он Госкомстату кадры готовит. А ключевого вуза по IT не было. Таких специалистов готовили заодно с другими. Финансистов учили, а заодно и автоматизаторов. Учили физиков, а заодно и программистов. Не везло IT. Сейчас у многих отраслей уже нет своего министерства, например нет министерства черной металлургии, а вот черная металлургия, однако, есть. Не в последнюю очередь потому, что есть МИСиС, где готовят металлургов.

-- Долгое время в России бизнесу лучше было оставаться как можно менее прозрачным. Времена изменились?

-- Движение к прозрачности обусловлено идеей получения внешних инвестиций, выходом на IPO. В России стала более стабильной система налогообложения. Легкой ее, конечно, не назовешь, но и зверской тоже. Разумная система. Возможно, она станет более комфортной. Много разговоров о том, что НДС понизят или могут вообще отменить. С одной стороны, НДС вызывает у массы предприятий желание его избежать, с другой стороны, он самый сложный в администрировании. Некоторые движения к обелению, безусловно, есть.

-- Для отрасли это благо?

-- Большие налоги для растущей отрасли, конечно, не благо. Но то, что предприятия будут конкурировать качеством своей работы, качеством сервиса, а не тем, кто более смело соптимизирует налоговые платежи, -- это благо.

-- Даже при том, что для таких индустрий, как программирование, единый социальный налог -- нож острый?

-- ЕСН действительно нож довольно острый, но не такой уж, у индустрии есть льготы. Моя позиция известна: главная проблема в отечественной IT-индустрии сегодня не налоговое бремя, не недостаток инфраструктуры. Главное -- нехватка кадров. Вузы готовят недостаточно, население в России сокращается, работающего населения становится все меньше, а IT-индустрия растет, по официальным данным -- на 25% в год, и я согласен с этой оценкой. Софтверная фирма может вырасти на 40% в год, у нас рост в 2007 году -- 93%. А производительность труда растет не так сильно, не в разы, не на десятки процентов. Нужны люди. Да, проблем всегда много, но эта самая главная.

-- Значит ли это, что в борьбе с пиратством все необходимое уже сделано?

-- Ситуация с пиратством сильно улучшилась. Я лично очень много времени тратил на борьбу с пиратством, организовывал вместе со своими коллегами НП ППП (некоммерческое партнерство поставщиков программных продуктов. -- Ред.), встречался с разными руководителями, вплоть до президента страны, по этому вопросу. Сейчас эта машина крутится, с огрехами, не всегда эффективно, но, в общем, она работает. И я последние два года основное свое время трачу на вопросы борьбы с дефицитом кадров, чтобы увеличили количество бюджетных мест в вузах, чтобы была создана система профстандартов для обучения, чтобы система образования официально получила консолидированное мнение индустрии о том, какие специалисты нам нужны.

-- Эта задача решаема? Если объективно людей нет и будет еще меньше?

-- Если в 2006 году выпущено 40 с небольшим тысяч специалистов по IT (2007 год до сих пор не подсчитали), то сейчас на первый курс принято уже 70 тыс. Конечно, это не 180 тыс., которые нам нужны, но движение заметно.

Что значит -- решаемая или нет? Я считаю, что за решение надо бороться. Это же жизнь, кто мне даст гарантию, что эту задачу получится или, наоборот, не получится решить? Но я борюсь за ее решение.

Когда мы начинали бороться с пиратством, мне то же самое говорили. Что невозможно с этим бороться, бейся не бейся, а народ все равно будет воровать; CD-ROM пиратские так и будут продаваться (они, правда, и сейчас продаются, но это уже не основной канал сбыта краденого софта). Потом говорили, что черных установщиков вы никогда не выведете; как вы их будете ловить? А теперь в некоторых регионах нет черных установщиков. Они больше не печатают объявления в газетах «Придем и установим любой софт». Потом говорили: «Интернет-сайты никогда не закроют, в Интернете что хотят, то и творят». Но нет же граждан Интернета, есть граждане определенных стран! Ладно, с Интернетом разобрались, тогда говорят другое: «Torrents-сети (децентрализованные сети обмена данными в Интернете. -- Ред.), с ними поделать ничего нельзя». Ничего, и с ними справляемся.

Да, нет никакой гарантии, что эта задача будет решена, но есть довольно много задач, которые сейчас уже решены и которые раньше казались всем нерешаемыми вовсе.

-- Вы научились получать деньги по пейджеру? (В 1997 году в ответ на вопрос Билла Гейтса о том, почему «1С» не продает софт в Интернете, Нуралиев ответил: «Если я стану продавать в Интернете, то деньги буду получать по пейджеру». -- Ред.)

-- Мало пока, но научился. Продаем обновления к «1С:Предприятию», электронные книги. Игра «Кинг'з Баунти» этой весной продана через Интернет четырехзначным тиражом примерно по той же цене, что через магазины -- правда, там тираж шестизначный.

-- Софт как услуга -- это реальный вызов? Если «1С» -- это русский Microsoft, то что мешает появиться русскому Google?

-- Эту возможность надо изучать серьезно. Мы все-таки не такая уж замшелая структура, мы вполне сможем вместе с партнерами войти в эту область. Уже сейчас многие партнеры «1С» не приезжают к заказчику, а по Интернету их обслуживают. Правят конфигурации, изменяют бизнес-приложения.

-- Используют Radmin? (Российский программный продукт для удаленного контроля компьютеров через Интернет. -- Ред.)

-- Да. Radmin -- хороший продукт. Но не важно, что именно используется для доступа, мы не накладываем ограничений. Важно, за что люди платят. По линии «1С:Предприятия» уже сейчас за сервис платят больше, чем за право на использование софта. Где находится база данных -- вопрос, мне кажется, не совсем ключевой. Она может находиться у заказчика, в датацентре в Москве, а может -- на платформе в Индийском океане, где все дешевле и откуда сервер не изымешь никаким способом. У нас есть принцип: изучать чужой опыт, но думать своей головой. То, что сейчас продается на Западе как Software as a Service (софт как услуга. -- Ред.), зачастую относится к программам, не требующим глубокой настройки под задачи пользователя. Такой софт удобно держать на сервере. Но почему бы его и на своем компьютере не сохранить? Разве это сложно? Не это принципиально, а то, чтобы суметь предоставить пользователю через Интернет необходимый сервис.

-- В российской IT-индустрии либо наступает, либо вот-вот наступит смена поколений. Некоторые уже хотят выйти из бизнеса, оставить бизнес детям. Гейтс это для себя, похоже, уже решил. Когда-то Хьюлетту и Паккарду пришлось отправить ими выпестованную компанию в свободное плавание. В «1С» думают об этом?

-- В любом случае «1С» надо совершенствовать свою систему управления. От меня лично сейчас зависит развитие. В нашем деле две наиболее сложные, креативные сферы деятельности -- это разработка софта и его продажи. Я не занимаюсь ни тем, ни другим. В фирме разрабатывается более 2 тыс. проектов. Я читаю на пол-экрана описание и говорю -- делаем это или не делаем. Я не читаю кодов, не изучаю проекты, к сожалению. Я это люблю, но я не могу себе этого позволить. Я не занимаюсь продажами. Я раз в год встречаюсь с корпоративными клиентами, и то я с ними говорю больше с трибуны. В «1С» есть специалисты, которые с ними общаются гораздо лучше.

Поэтому, если я отойду от дел -- хотя пока об этом не думаю, -- в текущей работе «1С» особо ничего не поменяется. В этой связи нам надо не опыт Хьюлетта и Паккарда изучить, а опыт студии Уолта Диснея. Он умер, а корпорация его продолжает быть лидером. То, что мы делаем, гораздо ближе к производству контента, чем к разработке аппаратных средств. Хьюлетта и Паккарда знают, потому что их имена есть в названии компании. Но далеко не всем известно, что General Electric создал великий Эдисон. А вот кто создал Микки-Мауса или, например, «Звездные войны», знают все. Мы ближе к этому, и правильно нам изучать в первую очередь опыт «контентного» бизнеса.