Недавно в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) состоялся «круглый стол» «Февральская революция: история и современность». На нем выступили известные ученые, политики, общественные деятели. Судя по реакции СМИ, особый резонанс вызвало выступление заместителя руководителя администрации президента РФ Владислава Суркова. Сегодня газета «Время новостей» публикует авторизованную версию выступления Владислава СУРКОВА.

Знаю, что после меня будет выступать Эдвард Станиславович Радзинский. Для меня большая честь выступить у него на разогреве.

Я думал, когда шел сюда, как построить свое сообщение, потому что не мне комментировать Александра Исаевича Солженицына. Я также не историк, и, кроме того, конечно, не хотелось бы задним числом учить тех людей, которые оказались в 17-м году в очень трагической ситуации, как надо было им поступать, что ж они так все проморгали, проболтали. Наверное, это тоже было бы неверно. Но когда я зашел в аудиторию и увидел очень много молодых людей, я понял, как построить свой доклад. Все-таки я несколько старше, чем они, и я бы хотел с высоты своего полупочтенного возраста дать им несколько советов.

Я бы назвал свой доклад, с вашего разрешения, «Напутствие начинающему либералу». Не хотел бы с исторической точки зрения анализировать февраль 1917 года, я бы дал интерпретацию масскультурную. Мне кажется, вольный пересказ тех событий выглядит примерно так. Вышли на улицы либералы с бантиками, провели бескровное свержение монархии, учредили демократию, потом неизвестно откуда пришли злобные большевики и с помощью малокультурных матросов отняли бантики у либералов и водворили в стране тиранию похуже самодержавия. Примерно так, мне кажется, большинство людей, не специализирующихся на этих вопросах, в целом воспринимает эту картину. Это и заслуга советской масскультуры, и, в общем-то, и сегодняшней, в том плане, в котором она интересуется этими вопросами.

На мой личный взгляд, октябрь произошел уже в феврале. Он был, по крайней мере, предрешен, и власть ни минуты, на мой взгляд, не принадлежала демократической общественности в то время. По факту реальная власть, революционная энергия, реальная политическая сила была на стороне самых радикальных и экстремистских группировок в России. И вся недолгая агония Временного правительства является демонстрацией некоего отступления этой самой демократической общественности с исторической сцены. Мне кажется, и сами Львов и Керенский не очень верили, что организация, в которой они работали, называется правительством. Оно и было временным, даже кратковременным. Оно было декоративным, а за ним разворачивались очень опасные и просто-напросто кровавые события, которые в итоге привели к известным всем последствиям.

И мне кажется, что политическое самоубийство правящих, мыслящих, имущих, служащих классов России произошло задолго до февраля. Возможно, тогда, когда вся эта масса двинулась в свой освободительный поход, во времена ли Достоевского или декабристов, не имея ни достаточной интеллектуальной самостоятельности, ни способности к самоорганизации и политическому самоуправлению. Именно тогда, на мой взгляд, демократия была заранее проиграна правящим классом Российской империи.

Почему они не обосновали и не обеспечили эволюционный путь развития страны, как во многих других обществах, это долгий разговор. Действительно была и неповоротливость власти, и, наверное, большая безответственность многих ее критиков. Еще раз повторюсь: мне не хотелось бы как-то оценивать деятельность людей той эпохи, которых, конечно, из нашего исторического далека нам легко поучать задним числом. Это действительно была для многих трагедия и личная, и мировоззренческая, и политическая. Мне бы хотелось сегодня сказать не об этом, а именно постараться отметить те моменты, которые мы должны особенно помнить для целей практической политики сегодняшнего дня.

Александр Сергеевич (Ципко. -- Ред.) уже говорил сегодня, что многое повторяется, многое повторяется почти дословно. Думаю, что в этом зале есть молодые люди, которые либерально настроены, и мне бы хотелось начинающим либералам, к которым я и сам себя отношу, дать несколько советов.

Во-первых, мне кажется, очень важно не путать свое личное мнение с общественным. Часто люди, которые публично выступают, пишут много, у них абсолютное убеждение: то, что они говорят и думают, -- так думает весь народ. Это удивительно, но это так. И естественно, та неразбериха, тот хаос и попытка перекричать друг друга, которые в феврале имели место, закончились печально. Вожди партий тогда забыли, что партии в любом нормальном обществе должны не только разделять людей по взглядам и убеждениям, но и объединять их вокруг общих ценностей, -- это тоже функция партий. Партия -- это часть, но часть целого, и у нас, к сожалению, это было забыто. И сегодня, конечно, такие симптомы тоже встречаются.

Второе: не нужно надеяться осчастливить родную страну с помощью иностранных правительств. Тоже ни для кого не секрет, что тогда ряд политических сил опирался из разных соображений на поддержку иностранных государств. Сегодня есть политики, которые заявляют публично, не стесняясь этого, что поскольку элита российская уже давно интернационализировалась, видимо, имея в виду опять же все те же активы за рубежом, то, стало быть, судьба страны будет решаться за ее пределами. Мне кажется, надо помнить, что демократия -- это все-таки власть народа, а власть народа, как известно, суверенна. И это власть нашего народа в нашей стране, а не власть другого народа в нашей стране. Вот это, мне кажется, тоже очень важно помнить начинающим либералам.

Третье, что я хотел бы сказать, -- не нужно говорить о свободе, справедливости, демократии чужими словами, повторяя клише, которые взяты из книжек и газет, описывающих чужой опыт. Часто, общаясь с историками, политиками, политологами, мы слышим, извините, как буквально непереваренные куски чужого интеллектуального продукта вываливаются в дискуссиях из докладчиков. И видно, извините за подробности, что они не усвоены, что они не прожиты, что за ними нет личного опыта. Что вот -- услышали, запомнили слова, которые кажутся мыслями, но это все всего лишь слова.

И в этом тоже огромная проблема была, на мой взгляд, российского политического класса тех лет. Очень многое заимствовалось механистически, без понимания. Ведь некая идеальная республика вряд ли была возможна в стране на 80 или 70% неграмотной. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

Никто же не возражает против свободы, справедливости, демократии, но темп, органическое развитие демократии -- вот что важно, только тогда она укоренится и будет питать нацию, а не убивать ее. Она должна расти изнутри страны и народа, а не насаждаться откуда-то извне. Никто не спорит, что должен быть культурный обмен, что нужно изучать обязательно и можно много ценного найти в культуре других народов, но это другие народы. У нас могут быть и есть с ними общие человеческие ценности, но все-таки практика воплощения в жизнь этих идеалов у каждого народа своя. Сейчас нашу демократию российскую критикуют. Но и везде, во всех демократических странах практические аспекты демократии критикуются. И это легко доказать просто прямыми цитатами и выступлениями и государственных деятелей, и прессы. Мне кажется, когда демократия несовершенна, это говорит о том, что она жива, что она есть. Потому что если мы с вами несовершенны, то и демократия наша несовершенна. Совершенные, как мне кажется, идеальные модели только мертвые, застывшие, либо вымышленные. Интеллектуальный суверенитет, самобытность, самостоятельность, попытки жить своим умом, не отвергая, конечно, знания и опыт других людей, -- это тоже крайне важная вещь для развития свободного общества в нашей стране.

Еще один совет -- не надо дружить с большевиками. Они и сейчас у нас есть. С одной стороны, они и Берию хвалят, и Гитлера, а с другой стороны, призывают политическую свободу им дать. Вот такой странный у нас теперь большевизм. Не надо с ними дружить, не надо питаться их энергией -- все равно обманут.

Среди молодых людей, конечно, всегда наличествуют радикальные настроения, это нормально, мне кажется, это даже достойно уважения, и сам я когда-то был радикально настроен ко многим вещам в жизни. Но все-таки когда беспринципность и бессмысленность радикализма принимает такие крайние формы, этого нужно сторониться, потому что все это обманка и заканчивается обычно печально.

Из этой же серии -- не нужно, подобно большевикам, желать поражения или ослабления своей страны, если что-то вам в вашей стране не нравится. Если вам не нравится власть, вы можете с ней бороться всеми возможными законными методами, но желать поражения или ослабления собственной страны -- мне кажется, это глупо, во-первых, а во-вторых, просто безнравственно. Все мы знаем, что такие лозунги выдвигались в 17-м году даже на фоне военных действий, огромной войны, тяжесть которой нес на себе тогда российский народ.

Но давайте вспомним и недавнее прошлое. Это сейчас, когда затихла, временно, я думаю, террористическая активность в стране, все вроде так ничего. Но совсем недавно, я даже не хочу называть фамилии из отвращения к этим людям, нас призывали вступать в какие-то бессмысленные договоры с убийцами детей, нас призывали понять этих людей, которых и людьми-то трудно назвать. И были прямые призывы фактически к капитуляции перед террористическим интернационалом. На фоне борьбы государства и общества с этим злом раздавались голоса, осуждающие активность российского общества, российской власти по искоренению терроризма.

В том же духе -- постоянные заклинания наших, так сказать, революционно настроенных либералов на тему того, чтобы нефть стоила подешевле, тогда наконец Россия за ум возьмется. Совсем недавно один заявил, что пока цена на нефть такая высокая, демократии в России не будет. Такой замечательный тезис, интересный. Еще раньше прямо цену называли российской нефти -- 20 долл. она должна стоить за баррель, то есть уже заранее продается страна кому-то, видимо, потребителю этой нефти. Такая жизненная позиция может вызвать только недоумение.

Думаю также, что не надо забывать, что «демократия» в переводе означает «власть народа», и здесь есть слово «власть». Демократия -- это власть, это сила и порядок, а не бессилие, каша и беспорядок. И поэтому демократическое государство не должно быть беззубым и неэффективным, оно должно эффективно решать проблемы и эффективно бороться за сохранение демократических институтов.

Хотел бы процитировать Геннадия Андреевича Зюганова, который уже довольно давно заявил: «Лимит на революции наша страна исчерпала». Целиком с ним солидарен.

Александр Исаевич Солженицын призывает к сбережению народа, и мы с удовольствием поддерживаем эту мысль, и президент выступал, и использовал это выражение. Надо помнить, что революция -- это прежде всего расточительство народа, это прежде всего разорение, это прежде всего истребление. Плачут о демографии, а сами тут же одновременно все тоскуют по каким-то там потрясениям. Вот потрясение -- сколько истребили в Гражданскую войну, сколько потом в ГУЛАГе и так далее, можно долго перечислять. Надо помнить, уж если есть задор и нет желания задуматься над этим, то хотя бы из демографических соображений надо навсегда изъять революцию из нашей политической практики. Она просто смертельно опасна для народа, который и так теряет в год порядка 700 тыс. своих людей.

И надо также помнить, что в результате революции, которую совершают, возможно, очень хорошие люди, возможно, они даже благородные и чистые, готовые на все, в том числе на самые суровые испытания, в результате действий этих романтиков к власти приходят обычно маньяки и террористы. И даже если к власти они приходят ненадолго, все равно нехорошо, когда лучшие человеческие эмоции и устремления содействуют различным довольно омерзительным и преступным в конечном итоге деяниям.

Думаю, что общие ценности, сотрудничество и соревнование партий и социальных групп, общественный диалог, самоорганизация правящих, имущих, служащих, мыслящих -- вот что нужно России. Когда мы принимаем законы о местном самоуправлении, мы с вами надеемся, что в далекой сибирской деревне бабушки и дедушки будут самоуправляться. Но мы пока не наблюдаем эффективного самоуправления в самых верхах нашего общества. Как только властную вертикаль выдергивают из общества, весь этот высший класс, прекрасный и самодовольный, рассыпается в одну секунду. Так было и при царе, и это, к сожалению, можно было наблюдать и в наше время.

Пока наша элита не будет способна к самоорганизации, мы всегда будем испытывать некоторое чрезмерное присутствие государства в нашей повседневной жизни. И чтобы это присутствие, не всегда приятное, минимизировать, мы просто должны больше решать сами, и не путем всяких хулиганских выходок, а просто планомерной работой в рамках демократических процедур. Демократия versus революция, демократическое развитие вместо революционно-реакционных судорог. Без кризисов развития не бывает, но без революционных крайностей мы вполне можем и должны жить дальше.

В демократическом обществе все его институты и ответственные структуры должны ежедневно учитывать потенциальную опасность отклонения от нормального пути развития. Не только о власти я, естественно, говорю, может, даже не столько о ней. Стабильность общественного организма определяется сбалансированностью, подвижностью и гибкостью всех его частей.

При этом есть разрыв между богатством и бедностью, есть разные, иногда полярные представления о решении проблем, есть специфика нашей национальной политической культуры, есть неусвоенность, на мой взгляд, и некоторых демократических практик. Много чего нам еще недостает. Но политическая гигиена, профилактика экстремизма, социальная справедливость, свободные выборы обеспечат здоровый образ общественной жизни. Думаю, что мы должны с вами вместе к этому стремиться.