Времена укрепления на Руси властных вертикалей непременно сопровождаются ползучей реабилитацией всяких тиранов и душегубов. При Сталине воздали должное Ивану Грозному. Сегодня вот еще раз. В пресс-релизе выставки Иван Васильевич величается «великим царем». Сами экспонаты, собранные в одностолпной палате Патриаршего дворца, никаких иных чувств, кроме благолепия, пробуждать не могут. Заявленная кураторами выставки тема взаимоотношения религии, искусства и власти прозвучала совершенным панегириком идеи избранничества. Церковь у нас первенствующая. Империя священна. Царь великий, «единый, правый...» Критической дистанции в отношении этих догматов «темного» Средневековья почти не наблюдается. Будто забыли об изуверских пытках, вырезании опричниками целых семей, разорении городов, садистских наклонностях юродствующего «единого правого»...

Прекрасно, что фальшиво одномерному видению истории сопротивляется собственно Искусство. В одностолпную палату удалось привезти шедевры иконописи середины -- второй половины XVI века из многих музеев России. Помимо Кремля участвуют Третьяковка, Музей имени Андрея Рублева, Исторический музей, многострадальный Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник, Российский архив древних актов, библиотека Уппсальского университета (Швеция), Ростовский кремль, ярославские музеи, Сергиево-Посадский, Вологодский музеи-заповедники.

В грозненский период необычайно усложнился иконографический репертуар тем и сюжетов сакральной живописи. И связано это, конечно, и с государственной программой царя и его наставника митрополита Макария по оформлению новой имперской идеологии путем ее «катехизации». В то же время подробность, велеречивость, многочастность композиций, сосуществование различных иконописных тем в границах одной доски свидетельствуют, наверное, и о структурном изменении сознания людей в принципе, о более сложном, дифференцированном, но менее цельном (менее целокупном и ясном) постижении и страниц Священного Писания, и жизни вообще. Сложнейшие теософские постулаты (прежде всего о Премудрости Божьей -- Софии), что вводились в аллегорический ряд изображений, сближают созерцание икон с процессом чтения древних рукописей. А щедрая «раскадровка» в пределах одной иконы разнообразно движущихся, жестикулирующих, но при том тех же самых героев, тысяча тщательно выписанных драгоценных деталей задают прямо-таки современный кинематографический ритм зрения. И эта синестезия разных форм знания, творчества, искусства свидетельствует о скорых метаморфозах традиционного мировоззрения. Не за горами Новое время... А не только реставрация имперской государственности.