Вчера экс-чемпион мира по шахматам, лидер «Объединенного гражданского фронта» Гарри Каспаров вышел на свободу после первого в своей оппозиционной деятельности ареста. «Надеюсь, люди во всем мире видят, как поступают с активистами оппозиции в России... Режим входит в опасную фазу превращения в диктатуру», -- сказал он сразу после освобождения.

Пять дней отсидки бывшего великого шахматиста, как ни относись к его нынешней деятельности, -- неплохой подарок от власти для оппозиции. И будь она реальной, то скорее всего стояла бы в пикетах под стенами Петровки, 38. Но никакого серьезного протеста не случилось. Под стенами ГУВД более-менее постоянное дежурство несли в припаркованных автомобилях лишь представители созданного «Нашими» движения «Бомжи за Каспарова» с целью превратить в балаган пикеты, если таковые появятся. Лишь на пятый день несколько лидеров СПС и «Яблока» временно объединились в пикетах.

Впрочем, более серьезным тестом для оппозиции (причем как пока еще "системной", то есть допущенных для участия в парламентских выборах СПС и "Яблока", так и внесистемной -- «Народно-демократического союза» Михаила Касьянова и "Другой России") станет ее способность выдвинуть единого кандидата на президентских выборах. Можно представить, что даже при отказе в его регистрации вокруг такой оппозиции способен консолидироваться протестный электорат, не разделяющий левую идеологию. Такого электората, по оценкам социологов, в России сейчас 15--20%.

Что же касается оппозиции нынешней, то при всем желании назвать ее сплоченной невозможно. На данный момент о своих президентских амбициях заявил Михаил Касьянов, не исключает своего выдвижения в президенты лидер "Яблока" Григорий Явлинский, СПС планирует выдвинуть Бориса Немцова.

С другой стороны, хотя бы для того, чтобы не допустить объединения оппозиции «снизу», власти могут попытаться создать какой-нибудь менее виртуальный, чем нынешняя "Гражданская сила", либеральный проект «сверху».

Сделать прогнозы относительно перспектив демократической оппозиции в России "сверху" и "снизу" после парламентских выборов корреспондент «Времени новостей» попросил российских политологов.

«Очевидно, что у нас меняются приоритеты в партийной системе, -- считает заместитель генерального директора Центра политических технологий Алексей Макаркин. -- Если четыре года назад речь шла о том, будут ли партии действовать как парламентские или внепарламентские, то сейчас речь идет об их физическом выживании -- о том, смогут ли они сохранить статус партии или перейдут в разряд движений, клубов по интересам и так далее. У меня такое ощущение, что теперь каждый будет выживать сам, исходя из собственных представлений. Судьба «маршей несогласных» тоже легко угадывается: думаю, они возобновятся с президентскими выборами. В дальнейшем скорее всего «несогласные» сохранятся как радикальная внепартийная часть политического спектра. Наверное, они будут стараться реагировать на все социальные проблемы, будут присоединяться к любому общественному протесту».

С этим прогнозом не совсем согласен Михаил Виноградов, генеральный директор Центра политической конъюнктуры: «Марши несогласных» -- это предвыборное мероприятие, потому что в межвыборный период продолжатся противоречия между оппозиционными организациями и поводы консолидироваться у них вряд ли возникнут. В том числе будет некоторая ревность, выяснение, достаточно ли организация оппозиционна в глазах Запада, и так далее. Мне кажется, если какие-то «марши несогласных» и будут, то локальные. Массовой волны недовольства не предвидится».

Возвращаясь к аресту Гарри Каспарова, можно отметить все же два новых проявления "несогласия". С одной стороны, это совершенно неожиданный визит на Петровку другого экс-чемпиона мира по шахматам, заклятого шахматного врага Каспарова и едва ли близкого ему по политическим воззрениям Анатолия Карпова. С другой -- впервые за свой президентский срок лично Джордж Буш вступился перед Кремлем за российскую оппозицию. «Я глубоко обеспокоен задержанием ряда активистов-правозащитников и политических лидеров, которые приняли участие в мирных демонстрациях в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Назрани в минувшие выходные», -- говорится в его заявлении.

Повлияет ли как-то подобная поддержка на судьбу протестного движения? Вряд ли. У этого движения собственная судьба и собственный формат, возникшие в силу обстоятельств и обстоятельствами же контролируемые, полагает Дмитрий Бадовский, заместитель директора Института социальных систем: «Марши несогласных» -- это некий «модус вивенди» нашей радикальной оппозиции. В том смысле, что «марширую, значит, существую». Надо признать, что это является главной формой политического действия и политического существования радикальной оппозиции. В этом смысле, конечно, я думаю, что активность будет сохраняться. Многое зависит от того, как пройдут попытки выдвинуть единого кандидата в президенты. Если накануне парламентских выборов и наметилась некоторая консолидация групп, которые присутствуют на радикальном поле, то в контексте президентских выборов все зависит от успеха переговоров о едином кандидате. Если они закончатся расколом, тогда существенной оппозиционной активности, наверное, не последует».

Что касается возможного "праволиберального проекта" Кремля, то, по мнению г-на Бадовского, власть в ближайшее время будет занимать позицию наблюдателя: "А не вырастет ли что-нибудь само изнутри нашего пусть и несовершенного гражданского общества? При этом Кремлю есть чем заняться в ближайшие год-два -- модернизацией «Единой России». Мы видим, что там идет работа, появились платформы. Думаю, что Кремль будет заниматься доведением до ума «Единой России», особенно если Путин ее возглавит».

За кем же останется правый фланг? Многое зависит от исхода парламентского голосования, считает Михаил Виноградов: «Если СПС не получит сколько-нибудь значительное количество голосов, то возникнут сомнения в том, что у нас есть серьезная ниша для правой части электората. Если же за СПС проголосует относительно весомая часть населения, даже независимо от того, будет ли преодолен барьер, это побудит власть к активности. Но Кремль должен будет учесть собственный неудачный опыт создания муляжей правых партий, а работа здесь предстоит даже более сложная, чем на левом фланге».