Американский дипломат Джон Болтон заслужил славу одного из самых жестких «ястребов» администрации Буша-младшего. Президент в марте 2005 года назначил его постоянным представителем США при ООН, но американский сенат так и не утвердил его кандидатуру. С 2001 по 2005 год г-н Болтон занимал пост старшего заместителя госсекретаря по вопросам контроля над вооружениями. Часто бывал в России, где обсуждал чувствительные вопросы: ракеты, противоракетная оборона, ядерное вооружение. Все эти годы он спорил с Москвой по поводу ядерной программы Тегерана. Сегодня 58-летний Джон БОЛТОН читает лекции и пишет мемуары. В интервью «Времени новостей» он продолжает критиковать позицию России по Ирану.

-- Я разочарован высказываниями президента Путина в Тегеране (во время визита 16 октября. -- Ред.). Несколько лет назад мы еще думали, что Путин скептически относится к Ирану. Да и сегодня российские ученые-ядерщики с недоверием воспринимают иранскую ядерную программу. Путин же слишком доверяет словам Тегерана насчет целей его ядерной программы.

-- Чем вы объясняете такую позицию?

-- Единственное разумное объяснение заключается в том, что позиция, противоположная взглядам США, отвечает его интересам во внутренней российской политике. Я принимал участие во встречах с Путиным. Он очень умный и многого добившийся человек. Но мне кажется, что он идет в направлении, которое будет иметь неблагоприятные последствия для России. Давайте забудем на минуту о последствиях для российско-американских отношений! Даже с точки зрения собственной национальной безопасности России он игнорирует реальную угрозу. Ядерный Иран будет представлять гораздо большую угрозу для российской национальной безопасности, чем для США.

-- Может, Москва считает, что ядерную программу Ирана не остановить, так лучше с ним дружить?

-- Да, это возможно. Но не надо забывать притчу про аллигатора -- что можно кормить аллигатора в надежде, что вас он съест последним. Это опасная политика.

-- Что может сделать Вашингтон после поездки Путина в Иран?

-- Мне кажется, это тот случай, когда США должны закрыть глаза на некоторые высказанные Путиным вещи. И сконцентрировать внимание на более долгосрочных интересах обеих стран, которые весьма схожи. Обе наши страны сталкиваются с угрозой исламского экстремизма. Иран, будучи мировым центробанком международного терроризма, представляет угрозу российским интересам.

Важным поступком России является то, что она так пока и не поставила топливо на Бушерскую АЭС. Хотя она могла сделать это уже пять лет назад. Но Россия придерживала топливо. Это очень важно. Надеюсь, что Россия не поставит ядерное топливо в Иран. Если же она все-таки отгрузит топливо, то есть существенный риск, что Израиль нанесет удар по Бушеру еще до того, как это топливо будет загружено в реактор.

-- А что могут сделать США, чтобы Россия не поставила топливо?

-- Не думаю, что мы что-либо будем делать. Но мне кажется, что израильтяне могут что-нибудь сделать. Это различие я хочу подчеркнуть.

-- Может, можно как-то мотивировать Россию, чтобы она не поставляла топливо?

-- Мотивацией должны быть национальные интересы самой России. Не думаю, что оказание какой-либо помощи Ирану в ядерной программе выгодно России. То, что за пять лет топливо так и не отправлено, показывает, что кто-то в Москве согласен с таким анализом.

-- Чем закончится, на ваш взгляд, кризис вокруг иранской ядерной программы?

-- У нас осталось очень мало вариантов, потому что иранцы, по-видимому, решили все научные и технические сложности и освоили ядерный топливный цикл на полностью отечественной базе. Поэтому решение о том, когда и при каких обстоятельствах перейти к оружейной программе, находится полностью в их руках. Это оставляет нам ограниченный выбор: либо смена режима в Тегеране, чтобы установить там режим, который откажется от развития ядерной энергетики, либо на крайний случай использование военной силы.

-- А новые санкции Совбеза ООН?

-- Это возможно, но они будут беззубыми, если учитывать позицию президента Путина и даже не принимать во внимание другие причины. Санкции не окажут никакого воздействия.

-- Может, Россия добивается от США размена: Москва не поддерживает иранскую ядерную программу, а Вашингтон не размещает в Европе элементы своей системы противоракетной обороны (ПРО)?

-- Не думаю, что это так. И не должно быть так! Иран больше угрожает России, чем США. В 2001 году мы объяснили вашему президенту, что система ПРО нам нужна для защиты. Но не от первого удара со стороны России, а от ограниченного количества баллистических ракет из стран-изгоев типа Северной Кореи и Ирана. Путин знал еще тогда, что мы защищаемся от новых общих угроз.

Существующий же тогда российско-американский договор по ПРО (подписан в 1972 году, США вышли из него в 2002 году. -- Ред.) устарел. Договор, подписанный в эпоху «холодной войны», мешал, не давал нам защититься от угрозы стран-изгоев с ядерным оружием, которых даже не существовало во время заключения того договора. Поэтому мы от него избавились. И уже тогда мы предлагали России сотрудничество по противоракетным технологиям. Москва так и не приняла этого предложения.

-- Чем вы занимаетесь сейчас?

-- Читаю лекции, работаю в одном из аналитических центров в Вашингтоне. В следующем месяце выходит моя книга «Капитуляция не выход» (Surrender is not an оption) об администрации Буша. В ней в некоторых случаях я критикую президента Буша, в частности за его политику по Северной Корее. В Москве я был 24 или 25 раз. Однажды, после того как ваш посол в Вашингтоне Юрий Ушаков побывал на ядерном полигоне в штате Невада, я попросил вашего тогдашнего заместителя главы МИДа Георгия Мамедова пустить меня на российский полигон на Новой Земле. Он в ответ засмеялся: «Нет, Джон, ты слишком опасен».