С 19 по 28 октября в Петербурге пройдет XVII Международный театральный фестиваль "Балтийский дом", целиком посвященный Эймунтасу Някрошюсу.

Фестиваль называется «Весь Някрошюс», он приурочен к 55-летию режиссера (21 ноября) и «по осени посчитает» спектакли, им поставленные. Будут показаны видеозаписи ранних работ Някрошюса еще в Молодежном театре Вильнюса -- «Квадрат», «Пиросмани, Пиросмани», «Иванов», «Три сестры», «Маленькие трагедии», «Нос». А вживую на большой сцене «Балтдома» пройдут «Гамлет», «Времена года Донелайтиса» (обе части -- «Радости весны» и «Благо осени»), «Песнь песней», «Макбет», «Отелло», «Фауст», -- то, что сделано Някрошюсом в его театре-студии «Мено Фортас», созданном в 1998 году.

Понятно, что подобная «монография» возможна только при обоюдной симпатии фестиваля и автора. Някрошюс и «Мено Фортас» - непременные участники «Балтийского дома», фестиваля, который, по словам его генерального директора Сергея Шуба, «вместе с нами строили литовские режиссеры» -- с самого первого «этажа», возведенного в 1990 году: Донатас Банионис, Ионас Вайткус, Оскарас Коршуновас, Станисловас Рубиновас, Римас Туминас...

Начиная с «Маленьких трагедий», все премьеры Эймунтаса Някрошюса также проходят в «Балтийском доме». Фестиваль стал сопродюсером трех последних по времени постановок режиссера. Большая сцена и зал на 850 мест петербургского театра, где Някрошюс со своими артистами имеет возможность репетировать перед премьерами, весьма важны для труппы, поскольку вильнюсская частная антреприза «Мено Фортас» не имеет своего зрительного зала.

Вообще, Някрошюса, несмотря на европейское и даже мировое признание, как это обычно и бывает, сначала не очень-то признавали на родине. А теперь, что тоже вполне обычно, он получает все возможные театральные награды как «лицо» литовского искусства. Правда, теперь появилась и новая нота в критике: мол, режиссер нынче работает по заказу Европы, чуть ли не угождает среднему европейскому зрителю.

Как бы там ни было, в штате театра семь человек, с уборщицей включительно, а всех остальных, вплоть до монтировщиков сцены, приглашают на постановки по контракту. Театр-студия «Мено Фортас» арендует у министерства культуры Литвы небольшой трехэтажный дом, где в прежние годы была типография советских газет. Впрочем, дом этот в хорошем месте, напротив знаменитого собора Святой Анны. У входа в театр -- высокая большеколесная телега без бортов: если и возить сено, то целым стогом...

В здании есть небольшой репетиционный зал, где можно давать «маленькие» спектакли: трансформирующаяся сцена позволяет вместить от семидесяти до ста зрителей. Только что за счет Минкульта сделан ремонт на третьем этаже -- наконец у самого Някрошюса будет, как выразился директор театра Аудрюс Янкаускас, «свой уголок».

В Вильнюсе «Мено Фортас» дает около двух десятков спектаклей в год -- в арендуемых залах, все остальное время гастролирует. До «Балтийского дома» нынче играют в Мексике, после -- в Италии, в Бельгии, в Москве. И большая логическая задачка для администрации привезти семь спектаклей в Петербург и четко отправить их дальше. И собрать семь команд -- 48 человек из разных организаций -- на эти беспрецедентные для «Мено Фортас» гастроли.

Играть за рубежом необходимо. С одной стороны, маленькая Литва не может обеспечить театр Някрошюса публикой каждый вечер -- ни «наличным контингентом», ни «материальной частью», финансово. С другой стороны, сам Някрошюс вряд ли захотел бы встать во главе большого репертуарного театра. Маэстро неоднократно повторял, что его гнетет слишком большая ответственность, -- буквально не дает творить, сковывает. Это касается и мастер-классов, и собственно постановок. И вообще лучше бы не требовалось зарабатывать спектаклями деньги...

Как сообщил министр культуры Литвы Йонас Ючас, правительство к осени уже разработает программу компенсации расходов на аренду труппам, подобным «Мено Фортас». Причем, если коллектив едет выступать в провинцию, то эти расходы могут быть возмещены стопроцентно. Кроме того, в правительстве весьма озабочены «мостиками» между высокой культурой, на поддержку которой уходит абсолютно весь бюджет минкульта (в среднем 18% от бюджета Литвы), и «массовой культурой, которая «идет сама собой».

По мнению минкульта Литвы, проблема в том, что далеко не все налогоплательщики хотят тратиться на высокую культуру (в отличие, допустим, от государственной медицины и «услуг» полиции). В демократическом государстве возможны протесты против финансирования «ненужного» широким массам. Министр Ючас уверен, что необходим и вероятен комплекс мер по привлечению интереса этих масс к лучшим образцам искусства: возможности человека постигать прекрасное безграничны, «важна лишь последовательность, и нужно хотеть».

Пока ноу-хау не изобретено, но, как можно было понять господина министра, в первую очередь эти «мостики» между популярным и возвышенным возведутся в сфере образования и в рекламе. Главное, успеть, пока культура в стране на подъеме: все театры и концертные залы полны. Несомненно, мировая известность лидера театрального процесса Литвы Эймунтаса Някрошюса, как и европейский успех (в том числе, и в России) его коллег, способствовали этому подъему.

Известность предполагает отнюдь не только награды и сломанные публикой двери театра (как однажды случилось в «Балтийском доме» именно перед спектаклем Някрошюса), но и стимулирующее каждого автора внимание к его труду и пристрастная критика. В этом смысле ретроспективу «Весь Някрошюс» трудно переоценить.

Однако для самого маэстро, по всей видимости, выход «полного собрания сочинений» -- едва ли не уступка требованиям современной театральной индустрии. На посвященной гастролям в Петербурге пресс-конференции Някрошюс выглядел совсем не героем, лишь изредка на секунду поднимал глаза и на традиционный вопрос о самочувствии в связи с эпохальным событием отвечал так: «Конечно, ощущение, что меня уже нет в живых. А хочется еще пожить, еще что-то сделать... Шучу, конечно, но всерьез не могу. Мне немножко стыдно. Я не считаю себя --- не хочется сказать банальность -- недостойным, но немножко все же с иронией отношусь...»

Еще он говорил, что работать в Вильнюсе лучше, нежели где-нибудь («Я свободен только дома»), «но иногда хорошо и где-нибудь вдали». Репетировать в Петербурге уже привык -- город нравится, нравится погода, характер. Маниакально влекущее место -- Кронштадт. (Как заметил коллега из местного отделения ИТАР-ТАСС, неудивительно -- тоже форт.) Традиционно отказался говорить о том, что считает личным (о так называемой творческой кухне), и планов тоже не выдал: «Пока не начал репетировать... нет, не скажу. И вообще я далеко не смотрю. Обещать очень легко...»

В целом подтвердил мои личные о нем впечатления: он отнюдь не инопланетянин, как был назван в одной публикации, а крестьянин. Зависит от окружающего пространства, от погоды, верит в себя и в порядок вещей. Сам себя сделал интеллигентом, то есть поставил вровень с природой, разделив с ней труд по выращиванию нового. Как это получилось, кажется, тайна для него самого. Чурается пошлости, понимаемой как необходимость общаться с настырным социумом; театр, то есть свое дело, из социума, очевидно, исключил: театр выше.

Хотелось все же убедиться в верности этих догадок; на мой вопрос о крестьянине пошутил -- мол, да, должен же кто-то работать, кормить буржуа. И поблагодарил за комплимент.