Сегодня в Тбилиси и Сухуми отметят печальную дату -- 15-летие начала вооруженного конфликта 1992 года. Война унесла жизни 17 тыс. человек с обеих сторон. До сих пор бывшие противники не могут договориться о статусе Абхазии: Тбилиси предлагает максимально широкую автономию, Сухуми настаивает на независимости. После того как летом 2006 года грузинские силовики заняли абхазское Кодороское ущелье, Сухуми приостановил переговоры с Тбилиси. Об истории конфликта и современных проблемах в отношениях с Грузией «Времени новостей» рассказал 56-летний министр иностранных дел непризнанной Республики Абхазия Сергей ШАМБА

-- Сергей Миронович, к началу конфликта 1992 года вы были депутатом Верховного совета Абхазии, занимали мирную должность председателя комитета по культуре, науке и образованию. Как же вы получили назначение на пост первого заместителя министра обороны Абхазии?

-- Это назначение было политическим. Я был представителем в войсках Верховного совета -- тогда высшего органа управления в Абхазии. Я был комиссаром.

-- В Тбилиси утверждают, что хотят мирно урегулировать абхазскую проблему. Однако в Сухуми уверены, что Грузия готовится к новой войне. Можно ли проводить параллели между августом 1992 года и августом 2007-го?

-- Ситуация значительно изменилась. 15 лет назад мы в Абхазии вели переговоры с представителями Госсовета Грузии (этот орган во главе с Эдуардом Шеварднадзе был создан после падения режима Звиада Гамсахурдиа в начале 1992 года и просуществовал до парламентских выборов в октябре того же года. -- Ред.). Мы договаривались о создании федеративной модели устройства Грузии. Наша готовность была серьезной, но ее проигнорировали, что затем привело к войне. Сейчас ситуация совершенно иная. Сегодня мы не собираемся разговаривать о федерации или конфедерации. Мы можем говорить только о межгосударственных грузино-абхазских отношениях.

-- Грузия перебрасывала в Абхазию войска с целью защиты железнодорожных магистралей от звиадистских банд. Звиадисты даже похитили вице-премьера тбилисского правительства Александра Кавсадзе. В Тбилиси говорили, что существовала договоренность о передислокации с тогдашним лидером Абхазии Владиславом Ардзинбой, но неожиданно в Абхазии по грузинским частям был открыт огонь, что и считается днем начала войны.

-- На самом деле не было такой договоренности с Ардзинбой! А предлоги были надуманные. Железную дорогу грабили не в Абхазии, а в Западной Грузии, в Абхазии было всего лишь два-три случая. Кавсадзе не было на территории Абхазии. Сразу после начала войны он чудесным образом обнаружился целым и невредимым. Реальная причина начала войны в том, что Грузия получила по Ташкентскому соглашению (в мае 1992 года определило раздел военного имущества бывшего СССР, каждой из республик Закавказья передавалось 220 танков, столько же бронированной техники, не более 285 единиц артиллерии, 100 боевых самолетов и 50 вертолетов. -- Ред.) огромное количество вооружений. И она решила, что способна раз и навсегда решить проблему Абхазии силой.

-- Грузия получила оружие по Ташкентскому соглашению. А откуда оно появилось у Абхазии? Российские военные передали, как об этом говорят в Тбилиси?

-- Российские военные нам ничего не передали, а Грузии сплошь и рядом передавали. У нас в Абхазии был полк внутренних войск. Решением Верховного совета Абхазии после распада СССР мы переподчинили его нам. Определенное количество оружия было в этом полку. Кроме того, как началась война, мы, ополченцы, захватили российскую военную часть.

-- Которая располагалась в Гудауте, там были десантники. Как же удалось без сопротивления разоружить элитную часть?

-- А военные ничего не смогли сделать, когда на них двинулась огромная масса людей. Уже началась война, и остановить эту массу было невозможно.

-- 3 сентября 1992 года президент России Борис Ельцин пригласил в Москву Шеварднадзе, Ардзинбу и лидеров Северного Кавказа. Было достигнуто соглашение о прекращении войны. Грузия уверяет, что выполнила его и отвела армию, а Абхазия вероломно возобновила после этого военные действия.

-- Во-первых, наша общественность выступала против этого соглашения. А во-вторых, Грузия не отвела свои войска. Поэтому соглашение просто не состоялось, не были реализованы эти решения, и боевые действия возобновились.

-- А почему абхазская общественность была против прекращения войны?

-- Руководство Абхазии после начала войны эвакуировалось в Гудауту, Сухуми был занят грузинскими силами. Нашу сторону в Сухуми и после соглашения от 3 сентября не впускали. Не мы же виноваты в том, что власти Абхазии не могли вернуться в столицу.

-- Правда, что российские регулярные части воевали на стороне Абхазии против войск грузинского Госсовета?

-- Это большой миф! Никакого участия российских военных частей в этой войне -- во всяком случае, на нашей стороне -- не было. Мы прекрасно знаем, как помогал Закавказский военный округ грузинской стороне -- и консультантами, и вооружением. То же самое могло здесь происходить на стороне Абхазии -- не более того. С нашей стороны в той войне погибло больше 3 тыс. человек, из которых 90% -- абхазы.

-- По официальной абхазской статистике, в Абхазию вернулись и проживают 58 тыс. грузин. Но по грузинским данным, изгнанников было несколько сот тысяч. Как быть с остальными?

-- Это не такой простой вопрос. Он обсуждается на переговорах уже 15 лет. Если бы с самого начала переговоров грузинская сторона предпринимала шаги к восстановлению доверия, то можно было бы говорить о следующих этапах. Но после всего того, что происходило тогда и происходит сегодня, говорить о том, что мы можем перейти к следующим шагам, -- это нереально.

-- Главные соперники времен вооруженного конфликта -- Шеварднадзе и Ардзинба -- уже на политической пенсии. Нынешний президент Абхазии Сергей Багапш трудился в Тбилиси в партийных и комсомольских органах, премьер Александр Анкваб долгие годы работал в центральном аппарате МВД Грузии. В 1980-е годы вы защитили в Тбилиси диссертацию, стали кандидатом исторических наук. Да и сегодняшние руководители Грузии не имеют отношения к началу конфликта. Разве это не облегчает путь к договоренности?

-- Договориться на тех условиях, которые предлагает Грузия, невозможно. Единственная возможность найти компромисс -- это переосмыслить политику по отношению к переговорному процессу, изменить отношение к Абхазии, исходить из существующих реалий, а не прошлых амбиций, не из того, чего вернуть невозможно. Иначе получаются утопии и нереальные проекты.

-- Чисто человеческие связи в Тбилиси у вас сохранились?

-- Конечно.

-- А почему это не помогает?

-- Потому что у нас кроме этнической составляющей, которую мы не можем игнорировать, тем более что ее усугубила война, есть целый процесс наших взаимоотношений -- а он привел к антагонизму. Политические разногласия невозможно преодолеть личными контактами.

-- И сколько же лет вы отводите на примирение?

-- Абхазия должна увидеть, что Грузия не претендует на ее территорию, что нет постоянного желания вернуть Абхазию силой. Тогда можно будет говорить о восстановлении доверия между народами. Сегодня этого нет, а пока этого не будет, нереалистично говорить и о возвращении беженцев, и о каких-то других серьезных планах. Какое может быть доверие, если в Абхазии знают, что Грузия однозначно ставит цель вернуть ее?! Возможна новая интервенция -- по-другому же Абхазию не вернешь.

-- Грузия заочно ведет опись имущества, оставленного в Абхазии, чтобы предъявить на нее права. Как можно решить эту проблему?

-- Об этом переговоры никогда не велись, и в повестке этого нет, хотя мы были заинтересованы в этом с самого начала. Тогда нужно компенсировать и все те экономические потери, которые принесла война Абхазии, а это уже к концу конфликта составляло 11 млрд долл. После войны эта сумма многократно возросла, учитывая экономические санкции против Абхазии, блокаду. Конечно, проблематично компенсировать эту сумму. Не только ведь беженцы потеряли -- не осталось ни одной семьи, которая что-то не потеряла. Кто-то квартиру, а кто-то машину, стоимость которой могла равняться стоимости квартиры.

-- С 1994 года в зоне конфликта дислоцированы под эгидой СНГ российские миротворцы. Как долго им еще находиться в Абхазии?

-- До тех пор, пока будет ощутима угроза новой войны. Грузия не дает нам повода успокоиться.