В воскресенье, 15 января в Большом зале Консерватории продюсерский центр «Классика Вива» представит оперу Глюка «Орфей и Эвридика» в концертном исполнении с участием европейских звезд, Камерного хора Московской консерватории и оркестра аутентичных инструментов Pratum Integrum. Дирижировать оперой будет Теодор КУРЕНТЗИС. Перед концертом с дирижером беседовал Михаил ФИХТЕНГОЛЬЦ.

-- Почему спустя более чем два века после премьеры опера Глюка продолжает возглавлять список репертуарных хитов? В чем секрет популярности этого произведения?

-- Мне кажется, разгадка кроется в умении Глюка уходить от национальных традиций, которые обычны в оперном жанре. «Орфей и Эвридика» -- загадочное произведение: мы не можем определить, принадлежит ли оно барокко или уже является частью культуры классицизма, оно звучит то на итальянском, то на французском языке... Мы даже точно не знаем, какой национальности был сам Глюк -- то ли немец, то ли австрияк, то ли чех. В «Орфее и Эвридике» получают отражение самые разные традиции, что делает оперу столь интересной для всех времен. И, кроме того, там идет речь о таких близких и понятных нам вещах -- любви, доверии, разочаровании, смерти и бессмертии. Меня поражает, сколь малыми средствами Глюк достигает такого большого эффекта -- всего три солиста, минимум сценического действия.

-- В Москве опера «Орфей и Эвридика» прозвучит в никогда здесь не исполнявшейся редакции Гектора Берлиоза. Чем она интересна для вас?

-- Вообще-то я являюсь поклонником первой, авторской, редакции, которая была создана в 1762 году. Но когда я впервые открыл ноты берлиозовской редакции, то был поражен той любовью, с которой композитор подходит к великому тексту своего предшественника. Известно, что Берлиоз решил стать музыкантом после того, как услышал в Париже «Орфея». Он всю жизнь боготворил Глюка и в 1859 году решил сделать свою версию его самой знаменитой оперы, чтобы публика ее не забыла. Он соединил лучшие фрагменты и уже упомянутой венской редакции и позднейшего парижского варианта, а главная партия в новой постановке предназначалась для легендарной примадонны Полины Виардо. Специально вставленная в конец первого акта виртуозная ария дает нам представление, насколько глубокими знаниями Берлиоз обладал о стиле Глюка. В целом же редакция Берлиоза -- самая пышная и репрезентативная из всех существующих.

-- Вы бы предпочли сценическую версию «Орфея»? Или концертное исполнение имеет свои преимущества?

-- Музыка в «Орфее и Эвридике» сама способна режиссировать действие. Хотя, конечно, было бы интересно увидеть необычное режиссерское прочтение этого произведения. Проблема заключается в том, что в Москве негде исполнять такую оперу. Практически во всех театрах еще существует отживший советский оперный стиль, который абсолютно противопоказан опере XVIII века. Любители кино могут выбрать между кинотеатрами, показывающими голливудские блокбастеры и артхаус, а для меломанов нет такого выбора. В недрах театра нужно создать специальный оркестр, в котором будут играть музыканты, владеющие должным стилем, найти подходящих певцов. Я стараюсь сделать это в Новосибирске, но в Москве «Орфей», если делать его по-настоящему, возможен только в том варианте, в каком мы его представляем. Очень жаль, что это только на один вечер -- московская публика достойна большего.

-- Для концертного исполнения привлечены западноевропейские певцы. Неужели российские вокалисты абсолютно бессильны в Глюке?

-- Во всей России, по моему убеждению, сейчас не больше десяти певцов, которые более-менее владеют этой стилистикой -- в Новосибирске, Москве, Петербурге и Нижнем Новгороде (именно в такой последовательности). Мы полностью оторваны от этой культуры. Наверное, наиболее талантливые из этих десяти могли бы исполнить маленькие партии Амура или Эвридики, хотя если услышать в них Дебору Йорк и Лидию Тойшер, с которыми я работаю, разница все равно будет налицо. У них это своего рода авторское пение, от первого лица -- настолько они свободно ощущают стиль. А вот русскую певицу, способную осилить главную партию, здесь найти невозможно -- своего Орфея в России нет, и я не знаю, был ли он когда-нибудь. Поэтому я считаю, что все певцы, интересующиеся этой ролью, должны быть 15 января вечером в Консерватории -- чтобы услышать, как нужно петь Глюка.