На днях Евросоюз выразил озабоченность по поводу прав и свобод курдского населения Турции. Одна из организаций курдов -- запрещенная в Турции, но не в России Рабочая партия Курдистана (РПК). О ее видении ситуации газете «Время новостей», первой из российских СМИ, рассказал член ЦК РПК Али АМАД, представитель РПК в России и странах СНГ.

-- Кто руководит РПК, пока ее основатель Абдулла Оджалан находится в тюрьме?

-- Оджалан находится в условиях, которые трудно назвать цивилизованными, состояние его здоровья вызывает беспокойство. Ему разрешено слушать радио несколько часов в день и читать просроченные газеты с цензурными вырезками. После его ареста в 1999 году власти Турции пытались внести раскол в РПК, но партия сумела его преодолеть, был создан коллективный лидер -- Руководящий совет РПК. Оджалан остается духовным лидером партии.

-- Какова идеология РПК?

-- При основании партии в 1978 году -- марксизм-ленинизм. Тогда большинство национально-освободительных движений ориентировалось на СССР. Сейчас РПК исходит из динамики меняющегося мира.

-- Какие же сделаны выводы?

-- Главное для РПК -- демократия и права человека. Окончательное принятие политических решений полностью передано Народному конгрессу Курдистана (НКК), с 2000 года избираемому курдами Ирака, Ирана, Сирии, Турции, стран СНГ и Европы. Турецкая пропаганда хотела бы поставить знак равенства между РПК и НКК, но это вовсе не одно и то же. Хотя у РПК есть представители в НКК, но лишь конгресс -- высший орган народного волеизъявления.

Разделение политических и военных вопросов выразилось в создании при РПК военного крыла -- Народных сил самообороны, их действия направлены только против военных целей, при этом подписаны все международные конвенции о войне и военнопленных.

-- А «Соколы свободы Курдистана», взрывавшие турецкие курорты этим летом, они тоже военное крыло РПК?

-- «Соколы» -- молодые ребята, порвавшие с РПК. Хотя они считают Оджалана своим духовным отцом, наша деятельность кажется им недостаточной. Замечу, что в последние 15 лет 5--6 млн курдов были депортированы в турецкие районы страны из-за симпатий к освободительному движению. А изгнанный народ более ожесточен, поэтому и возникают неподконтрольные нам группы. РПК осуждает методы «соколов». Терроризм практикуют и турецкие фашисты. Это они взяли на себя ответственность за сентябрьский взрыв в Амаде (город Диярбакыр, центр населенного курдами юго-востока Турции. -- Ред.), жертвами которого стали 12 курдов, из них восемь детей. Нередки случаи, когда курды сами хватают таких боевиков и сдают их турецким властям.

-- Действует ли сейчас объявленное Оджаланом с 1 октября прекращение огня?

-- Да, пятое по счету. Предыдущие были в 1993-м, 1995-м, 1998 годах. Предпоследнее, объявленное в 1999-м, длилось шесть лет. Каждое перемирие использовалось властями Турции для заявлений об ослаблении курдского движения сопротивления.

-- Перемирие -- это хорошо, но разве нет других мирных способов добиться своего?

-- А как прикажете себя вести, если в последние полтора-два десятка лет турецкая армия и подготовленные ею военизированные формирования уничтожили свыше 4 тыс. курдских поселений? Гражданское неповиновение хорошо было в Индии, где британцы не заставляли туземцев говорить по-английски и называть детей чужими именами. Шести лет в 1967-м я пошел учиться, не зная турецкого языка, ведь в семье говорили только по-курдски. В школе же разрешался один турецкий, в итоге полкласса курдских первоклашек высекли розгами. Это стало началом внедрения турецкого языка в мое сознание.

-- Но ведь это было так давно...

-- С тех пор мало что изменилось. Сестра Оджалана не знает турецкого, поэтому разговор во время свидания с братом шел на курдском, за это Оджалана посадили в карцер. Подавление языка и культуры даже опаснее физического геноцида. Впрочем, то и другое идут рядом -- за последние десятилетия в Турции убиты, пропали без вести около 4,5 тыс. представителей курдской интеллигенции. Политика ассимиляции курдов велась в Турции поэтапно: сначала взялись за курдов-христиан, потом -- езидов, затем -- за мусульман. Но они этим ничего не добьются, в турецких семьях сейчас по два-три ребенка, в курдских -- по восемь--десять.

-- Вас воспитывали в какой вере?

-- Когда после ареста турецкие заплечных дел мастера распяли меня и начали пытать током, я крикнул им с дыбы: «Вы что же, парни, хотите сделать из меня Иисуса Христа?».

-- Как долго вы были в тюрьме и по какому приговору?

-- 16 лет за то, что я курд.

-- Есть ли курды в правительстве и в командовании армии Турции?

-- Вы, наверное, шутите. Помнится, скончавшийся в этом месяце долгожитель турецкой политики Бюлент Эджевит, только покинув кресло премьера, признался, что его дедушка был курдом. В армии курды не поднимаются выше лейтенанта и стараются быть больше турками, чем сами турки. Но есть примеры, когда офицеры-курды оставляли свои подразделения и переходили к нам.

-- Как РПК понимает право курдского народа на самоопределение?

-- У нас нет намерений требовать от Турции отделения турецкой части Курдистана. Мы хотим за столом переговоров обсудить права, закрепленные за нами международными нормами. Мы хотим, чтобы нас признали народом -- курдами. Мы хотим без страха говорить на своем языке и развивать свою культуру. Мы хотим демократии -- и ничего больше.

-- Работает ли РПК в соседних Ираке и Иране?

-- Раз курдам нет места в Турции, приходится работать повсюду.

-- Как РПК относится к перспективе вступления Турции в Евросоюз?

-- Мы не возражаем. В большем международно-правовом поле наш народ найдет достойное место и получит защиту своих прав. На конференции ПАСЕ в октябре с участием депутатов Европарламента те внимательно слушали приглашенных представителей НКК и РПК -- организаций, Евросоюзом пока не признаваемых.

Но одним внешним давлением на Турцию проблему курдов не решить. Турецкому обществу предстоит поменять себя, и мы благодарны турецкой интеллигенции за ее голос протеста против геноцида.

-- Как складываются отношения РПК с властями России?

-- Мы высоко ценим то, что Россия не рассматривает РПК в качестве запрещенной партии. У России есть большой опыт разрешения национальных проблем. Эта позитивная практика может быть использована в качестве примера для других народов, в том числе 25 млн курдов Турции, лишенных элементарных прав. (По западным данным, в 71-миллионной Турции проживает 13 млн курдов. -- Ред.)