Мировая премьера нового фильма Александра Сокурова «Элегия жизни. Ростропович. Вишневская» прошла в августе на фестивале в Локарно, где его автора наградили почетным призом за карьеру. В октябре картину один раз показали в Москве на фестивале «Осенняя эйфория». В Петербурге, городе, где Сокуров живет и работает, просмотр был устроен в кваренгиевском зале Эрмитажного театра.

«Элегия жизни» продолжает цикл неигровых фильмов, двадцать лет назад начатый «Элегией», посвященной Шаляпину. Шаляпин естественным образом присутствует и здесь -- в разговоре с Галиной Вишневской. И другие прежние герои Сокурова -- Солженицын, Ельцин -- вплетены в картину. Не только по логике сюжета (гонимого Солженицына в свое время приютили Ростропович и Вишневская, а Ельцин -- гость на их золотой свадьбе, которая подробно показана). Но и потому, что таков сюжет метафизический: Сокуров собирает свой пантеон по принципу избирательного сродства.

С этической точки зрения мир «Элегий» прост обескураживающей простотой эпиграфа к набоковскому «Дару»: «Дуб -- дерево. Роза -- цветок... Россия -- наше отечество. Смерть неизбежна». Сокуров с упорством, объяснимым только искренним убеждением, утверждает: лишь культура спасет нас от расчеловечивания, потому она сама должна быть спасена и сохранена; люди, создающие великое искусство, прекрасны и драгоценны; настоящая крупная индивидуальность редка и потому заслуживает пристального благодарного внимания. Это можно бы счесть наивной дидактикой, кабы Сокуров не был мастером, чье авторство проявляет себя не только в закадровом комментарии, но в общем облике картины, прежде всего визуальном.

Подлинные любовь и уважение не требуют снисходительности. Любящая камера Сокурова и не снисходительна к героям. Им обоим к 80, и возраст не скрыт. Вот они меланхолично, почти сомнамбулически едят на банкете. Вот мы видим один из фирменных кунштюков Ростроповича: он уморительно заводит шарманку (подарок испанской королевы, на минуточку). Или едет в парикмахерскую и возвращается подстриженный. Вот Вишневская так жует губами и бросает такой взгляд, что немедленно вспоминаешь все легенды о ее крутом характере. Но из этих деталей складывается двойной портрет абсолютно живых людей -- не чертовых кукол массмедиа, звезд и т.д.

Фильм почтительно-познавателен. Первая часть (их две, по 53 минуты) кончается титрами с перечислением бесчисленных званий и наград Ростроповича и Вишневской. Рассказаны биографии. Показаны фотографии. Сокуров озабочен двумя задачами: попробовать понять, как из просто детей вырастают гении. И доказать: их статус -- по заслугам. В фильм вошли старые кинозаписи Вишневской на сцене (которые в отличие от ее аудиодисков где еще найдешь?). Она поразительна. Она, кроме вокального совершенства, обладает качеством, отличавшим великих русских певцов: Шаляпина, Максима Михайлова, Обухову, Максакову, и ныне утраченным, -- проникновенностью.

Не менее интересны репетиции Ростроповича с Венскими филармониками (он солирует в премьере Виолончельного концерта Пендерецкого). И его рассказ о музыке замечателен -- о простых, в общем, вещах он говорит дивными словами и с обаятельнейшим артистизмом. Масштаб его личности шире конкретного исполнительства, так вышло, что для него средство что-то сообщить -- музыка. А могли быть литература или живопись -- здесь месседж важнее языка.

Ни один телеканал картину не берет. При том, что она вполне «зрительская». Подробно показан роскошный, полный красивых старых вещей дом Ростроповича--Вишневской в Петербурге. Золотая свадьба в «Метрополе»: королевы, принцы с принцессами, туалеты, драгоценности, детали сервировки. Публика такое любит. Кроме того, Сокуров -- все-таки не изготовитель казенных юбилейных байопиков, он выдающийся режиссер, который с помощью кино придает обыденности выразительность. Изысканные ракурсы. Обычная для Сокурова сложная игра с цветом. К изощренному монтажу добавились прежде им не используемые компьютерные эффекты, которые облегчают участь зрителей, разучившихся просто сидеть и внимательно слушать, что умные люди говорят...

В общем, жаль, что «Элегия жизни» пока не имеет перспектив получить широкую аудиторию. Еще и потому, что она весомый аргумент в несколько двусмысленной ситуации, сложившейся вокруг прославленных музыкантов. Ростропович отказался выпускать «Войну и мир» в Большом театре. Вишневская, категорически не согласившись с новым «Онегиным» Большого, отменила свой юбилей на его сцене. И в профессиональном сообществе формируется настроение: у них, конечно, есть заслуги, но сейчас от них одна головная боль.

Фильм же заставляет вспомнить слова Блока про художника, оставляющего «наследие не менее нужное, чем хлеб, тем же людям, которые сегодня назойливо царапают на мраморе свои сегодняшние слова, а завтра поймут, что «мрамор сей ведь Бог».