Иностранным некоммерческим организациям, имеющим филиалы на территории нашей страны, остался всего месяц для того, чтобы переоформить свои отношения с российской властью. Но уже сегодня понятно, что до 18 октября далеко не все НКО успеют пройти перерегистрацию и тем самым выполнить требования Кремля и Белого дома, озаботившихся в прошлом году деятельностью и особенно непрозрачным финансированием общественных организаций на территории нашей страны.

Отсутствие стройных колонн общественников у регистрационных окошек, похоже, уже начинает вызывать раздражение чиновников, вооруженных новым законом об НКО. Вчера замначальника управления по делам политических партий, общественных, религиозных и иных организаций Федеральной регистрационной службы Анатолий Панченко посетовал, что новый реестровый номер получили только 26 иностранных НКО. Выразив, по его выражению, «озабоченность низкой явкой филиалов и представительств», г-н Панченко обвинил последних в небрежности и неумении вести нормальный документооборот. «Мы знаем, что сейчас в России действует около 200 организаций, к нам поступили документы только половины из них», -- заявил он на встрече с представителями иностранных НКО из самых разных сфер общественной активности -- от агентств по усыновлению до известных правозащитных организаций вроде «Международной амнистии». Общественники в свою очередь жаловались на слишком забюрократизированную процедуру перерегистрации.

Как известно, 18 апреля 2006 года вступили в силу изменения в федеральный закон «О некоммерческих организациях», согласно которым в течение полугода с этого момента всем иностранным НКО, дабы их деятельность на территории России не была прекращена, предписывалось перерегистрировать. Согласно закону правоспособностью в России теперь обладают только представительства зарубежных некоммерческих организаций, внесенные в государственный реестр. Внесение в реестр, говорится в законе, является бесплатным и производится один раз -- на весь период деятельности представительства в России.

По букве закона в том случае, если деятельность организации не противоречит российскому законодательству, отказ в регистрации возможен только в случае предоставления НКО заведомо недостоверной информации. Но и не отказывая впрямую, чиновники «Росрегистрации» умудряются затянуть процесс переоформления документов. Как признал сам г-н Панченко, только восемь из 26 представительств смогли с ходу пройти регистрацию, все остальные по два-три раза отправлялись переделывать или дополнять документы. По его версии, виноваты в возникновении этих «технических неполадок» сами общественники -- руководители филиалов небрежно относятся к оформлению документов, путают обязательный порядок слов в названиях своих представительств и сдают в «Росрегистрацию» «отвратительные» переводы документов.

Несмотря на то что «технические неполадки» в «Росрегистрации» считают «не поводом для отказа, а продолжением диалога», очевидно, что диалог этот может не уместиться в отведенные законом временные рамки. Тем более, как заметил г-н Панченко, «количество возвратов мы не ограничиваем». При этом чиновник, встречающийся, по его словам, с представителями общественных организаций в четвертый раз, заметил, что с приближением 18 октября иностранные НКО охватил «синдром страха».

Общественники не стали его разубеждать, но обратили внимание на то, что подготовка к внесению филиала иностранной организации в российский реестр требует порой невообразимых усилий. Например, глава представительства занимающейся международным усыновлением американской организации «Крейдл Сэсайети» Валентина Краснова рассказала о том, с каким трудом удалось собрать совет директоров, дабы внести в устав необходимые по российским законам положения. «Совет директоров нашей организации состоит из 38 человек, и они живут в разных штатах», -- пояснила она. Но куда сложнее было представить «Росрегистрации» сведения об учредителях организации, в том числе о месте их жительства. «Крейдл Сэсайети» учредили в 1914 году три человека, которые сейчас, по словам г-жи Красновой, существуют лишь в виде портретов. Ситуация была практически тупиковая, но на счастье «Росрегистрация» все же разрешила проставить в документах только дату их рождения. Причем даже сам Анатолий Панченко затруднился ответить на вопрос, зачем нужны сведения об учредителях, которые давно почили. Однако он как должностное лицо сослался на приказ министра, который он «не может оспаривать, хотя и задается вопросом».

Впрочем, давно почившие отцы-учредители -- это еще не самое трудное. Представитель одной из немецких НКО пожаловался на то, что чиновники вернули документ на переработку из-за того, что в Германии, где его составляли, пункты были перечислены в порядке немецкого алфавита, естественно, не совпадающего с русским. «Мне кажется, это чересчур формально», -- посетовал он.

Но, как бы ни была запутанна утвержденная Минюстом процедура, после 18 октября иностранные НКО, не прошедшие регистрацию, не смогут работать в России. Правда, г-н Панченко постарался внушить оптимизм: «Жизнь продолжается! Не ждите репрессий», -- успокаивал он представителей НКО, предупредив тут же, что «наше терпение не беспредельно». По словам представителя «Росрегистрации», с 18 октября существующие аккредитации будут аннулированы, уставная деятельность НКО будет считаться уже незаконной, «однако это не значит, что незаконным станет их пребывание в России». В частности, например, сохранятся обязательства филиалов иностранных НКО как работодателей или арендаторов. Кроме того, продлить легальное существование на месяц можно, получив расписку о приеме документов в «Росрегистрации». Но через месяц, если процедура регистрации затянется по вине НКО, и этот документ будет изъят.

Впрочем, строгость российских законов компенсируется в том числе и сложностью контроля. Как признал Анатолий Панченко, в штате того управления, которое контролирует уставную деятельность 5000 НКО (не только иностранных), работает всего десять человек. А значит, проверки, по его словам, будут «более камеральны». Но вот если незаконная деятельность все-таки выявится, то общественные организации будут наказаны по всей строгости закона: предупреждения, штрафы и запрещение деятельности.