Вице-спикер парламента Северной Осетии Станислав Кесаев представил вчера своим коллегам-депутатам проект итогового доклада комиссии по расследованию причин и обстоятельств трагедии, связанной с захватом заложников в школе №1 города Беслана 1 - 3 сентября 2004 года. Презентация, на которую пригласили представителей пострадавших, сотрудников заинтересованных ведомств и журналистов, значилась в повестке заседания 29-м пунктом. С предыдущими 28 депутаты управились за полтора часа и позволили себе десятиминутный перерыв чуть раньше, чем положено по регламенту: доклад г-на Кесаева хотели слушать, не отвлекаясь. Тем более, что текста представляемого документа не видел никто, кроме девятерых членов самой комиссии.

Вице-спикер сослался сначала на какие-то, по его же выражению, «мистические» причины, помешавшие заранее распечатать 40-страничный проект в достаточном количестве экземпляров. Но позже пояснил, что работа над документом не закончена и будет продолжаться с учетом пожеланий, высказанных на вчерашних слушаниях. Окончательная версия будет, по его словам, согласована со всем депутатским корпусом и передана в комиссию федерального парламента, которую возглавляет Александр Торшин. Пока же существует опасность утечек. Впрочем, публикация доклада после передачи текста в Москву также не предполагается.

В тезисном изложении Станислава Кесаева, занявшем около часа, доклад выглядел неожиданно дипломатичным и сдержанным. Г-н Кесаев, которого представители официального следствия по Беслану неоднократно обвиняли в тенденциозности оценок и даже грозили ему лично уголовным преследованием, с самого начала напомнил, что комиссия североосетинского парламента была создана как «рабочий орган государственного органа субъекта Российской Федерации». И потому ее члены «не могли работать во вред интересам страны и республики». - «Если кому-то кажется, что это происки против существующего политического строя, то это абсолютный нонсенс», - добавил вице-спикер еще раз, уже заканчивая выступление.

Проект доклада состоит из справки и нескольких томов приложений. В справке сначала воспроизводится хронологическая последовательность событий, происходивших в Беслане с 9 утра 1 сентября до 00 часов 5 сентября 2004 года, когда официально была прекращена контртеррористическая операция. Вторая часть озаглавлена «Факты, события, комментарии». Она содержит анализ событий и обстоятельств, предшествовавших захвату школы, детальный разбор самого захвата и первоначальных действий государственных структур, создания и функционирования оперативного штаба по освобождению заложников и управлению контртеррористической операцией, а также возможных причин и обстоятельств первоначальных взрывов внутри школы днем 3 сентября. Именно с этих взрывов начались пожар и штурм здания, приведшие к массовой гибели заложников. В третьей части содержатся выводы и предложения членов комиссии, к которым они пришли в результате своей более чем годичной работы.

Выводы эти больше похожи на вопросы, чем на ответы. «Захват школы произошел в результате недоработки правоохранительных органов, - сделал вывод г-н Кесаев. И сразу же сопроводил его риторическим вопросом: - Как могут вооруженные люди с такой легкостью перемещаться по территории двух республик, где, как сказал президент России, число представителей правоохранительных структур на душу населения больше чем в нескольких европейских странах, вместе взятых, и достигать не просто какого-то глухого населенного пункта в глуши, а крупного города, железнодорожного и авиационного узла?» Вывод: «Первоначальные действия правоохранительной системы по поводу оцепления школы производились однозначно как и положено по инструкции». И сразу вопрос: «Насколько эффективными они были?»

Правда, г-н Кесаев привел все-таки и несколько однозначных выводов. Комиссия, например, склонна считать доказанным факт обстрела школы из огнеметов, гранатометов и танковых орудий. «Факт в итоге был установлен. Это сначала отрицалось, а потом стало признаваться (вероятно, следствием. - Ред.)». Когда именно и куда стреляли, пока ясно не до конца: авторы доклада указывают на предельную несогласованность данных различных силовых структур. По версии МЧС саперы-спасатели вели работы по разминированию школы до 21 часа 3 сентября, затем на время прервали, а с 22 возобновили разминирование. При этом представители военного командования утверждают, что как раз в это время по школе и велся огонь. Члены комиссии, к слову, обследовали подвал, по которому, якобы, велась стрельба - в связи с тем, что там засели боевики. Подвал они нашли в полной целости и сохранности, без следов попаданий пуль и осколков.

Разночтения в данных отдельных структур г-н Кесаев объясняет их стремлением «описать свои достижения и доказать, что именно они все делали по инструкции". Комиссия попыталась выяснить, кто именно отвечал в дни трагедии за «координацию движений» - этот вопрос, по сути, стоил авторитета экс-президенту республики Александру Дзасохову. По данным г-на Кесаева, штаб был создан 1 сентября по распоряжениям президента и правительства России, и возглавил его тогдашний глава УФСБ по Северной Осетии генерал Андреев. При этом для вице-спикера несомненно, что на месте событий или в непосредственной близости были гораздо более высокопоставленные профессионалы: в частности, глава ФСБ России Николай Патрушев и двое его заместителей - Проничев и Анисимов. Юридический статус их присутствия в Беслане г-ну Кесаеву непонятен: «Как мог генерал Андреев руководить своим непосредственным начальством?» Те из пострадавших, кто побывал 2 сентября этого года на приеме у Владимира Путина, немедленно вспомнили, как президент сам говорил, что штаб до 2 сентября возглавлял Александр Дзасохов. Но г-н Кесаев отвечал, что исходит только из официальных данных.

Авторы доклада так и не нашли удовлетворительного объяснения взрывам, с которых началась окончательная фаза бесланской драмы: в этой части они надеются на новые экспертизы, назначенные следствием. Они обращают внимание на дозирование информации о количестве заложников - довольно долго просуществовала официальная версия о захвате 354 человек, почти вчетверо меньшего количества, чем на самом деле. Это дозирование, по мнению г-на Кесаева, привело к потере адекватности управления ситуацией, которое и так было затруднено из-за внутренней рассогласованности в штабе. «Многим хотелось бы, чтобы мы более положительно воспринимали происшедшее. Да, какие-то действия предпринимались. Но когда мне показывают свидетельства о смерти детей с формулировками «сгорел заживо», увидеть больше положительного у меня не хватает совести»,-- резюмировал г-н Кесаев.

По ходу выступления Станислав Кесаев несколько раз извинялся перед присутствующими потерпевшими за беспощадность протокольных формулировок. Но это не помогло избежать взрыва эмоций. После двух-трех коротких депутатских вопросов инициатива перешла к одетым во все черное бесланским матерям, которые явно не услышали в докладе того, чего ждали. «Где 1-3 сентября были первые лица Кремля и страны? Почему Патрушев и Нургалиев держались в тени, а их заместители всячески скрывались?» - возмущалась Элла Кесаева. Кесаева потеряла в школе двух племянников и является одним из активистов общественной организации «Голос Беслана». Спикер североосетинского парламента Лариса Хабицова попросила Эллу Кесаеву «сменить тональность», а вице-спикер стал рассказывать о нескольких депутатах Госдумы, находившихся у места трагедии с самого момента захвата заложников. Тогда другая женщина, Эмма Бетрозова, также потерявшая в школе близких, попросила вице-спикера показвать человека, запрещавшего чиновникам называть истинное число заложников. «В этом зале его нет», - ответил г-н Кесаев. Тогда Бетрозова спросила, могут ли гг.Проничев и Анисимов дать показания о том, что именно они сделали для спасения детей. Вице-спикер выразил надежду, что после дел единственного официально выжившего террориста Нурпаши Кулаева и начальников отделов милиции, по территории которых перемещались боевики, «будет еще одно, большое дело». И вот тогда, возможно, давать свидетельские показания будут и высокопоставленные силовики.

Эмоции в зале накалялись. Рита Хуцистова спросила, что и почему взорвалось в школе днем 3 сентября - «ведь до этого момента 310 из 331 погибшего были еще живы, а сотни искалеченных - здоровы». Станислав Кесаев ответил, что «версия выстрела извне (якобы приведшего к взрыву одного из взрывных устройств в смонтированной террористами цепи. - Ред.) имеет право на существование, пока не будет опровергнута»: «Но я в нее не верю». Рита спросила, что вез в Беслан советник президента Асламбек Аслаханов - вице-спикер сказал, что с г-ном Аслахановым не встречался. На вопрос, почему Аслану Масхадову позвонили только через 28 часов после захвата заложников, г-н Кесаев очень сдержанно отвечал, что считает Масхадова «скорее всего причастным к захвату школы» и не вполне понимает, почему он воспринимался как основной потенциальный освободитель.

Тогда Рита Хуцистова высыпала на вице-спикера целый шквал фундаментальных вопросов: «Кто виноват? По чьей вине они пришли? Почему никто в райотделе милиции не решился сразу прийти на выручку детям? По чьей вине их три дня мучили и томили жаждой?» Вице-спикер вежливо пояснил, что он не готов оперировать юридическим понятием вины, но в докладе достаточно ясно обозначил работу правоохранительных органов Северной Осетии как неудовлетворительную. «В безобразиях, которые происходят в республике, меньше всего виноваты Путин, Патрушев и Нургалиев, - мягко вступила спикер Хабицова. - Нам надо оставить осетинский менталитет и самим разбираться со своими проблемами».

«Вы настолько опустили планку ответственности, что скоро во всем будем виноваты только мы, пострадавшие!» - крикнула Элла Кесаева. - «Ваши фамилия и имя нам хорошо известны, - ответила спикер - видимо, от лица всей палаты. - Нам бы не хотелось, чтобы вы из пострадавших превращались в политиков. Это нам не симпатично. Сядьте, пожалуйста». - «Разве кто-то из нас хоть слово сказал здесь про политику?» - удивилась женщина. - «А поддерживать «Комитет-2008» - это не политика? Почему какой-то Асеев (активист учкома города Беслана. - Ред.) едет в Москву защищать Ходорковского?» - не на шутку возмутилась г-жа Хабицова. - «А кого нам защищать? Путина?» - буркнула в ответ Элла Кесаева, после чего делегация «Голоса Беслана» покинула зал, оставив Ларису Хабицову закрывать затянувшееся заседание. «Доклад слишком деликатен, мы ждали большего, - сказала Элла Кесаева газете «Время новостей». - Мы ждали, что будут названы конкретные фамилии, которые и так всем известны. А там оказались одни общие слова».