Европейский союз вынужден был «с помощью небольшого политического трюка остановить стрелки часов», чтобы сохранить лицо и выполнить «политическое обещание», данное Турции: начать 3 октября, не позже, переговоры о вступлении этой страны в сообщество. Официально эта дата будет зафиксирована в документах, хотя фактически министр иностранных дел Турции Абдулла Гюль только вчера в полночь сошел с трапа самолета в Люксембурге, а торжественная церемония началась еще через час, то есть на самом деле уже 4 октября. Но летнее время, которое еще действует в континентальной Европе, опережает на два часа гринвичское, и значит, по Гринвичу было 23.00.

Эта деталь, которую раскрыл вчера на встрече с журналистами европейский комиссар по расширению Олли Рен, говорит о том, насколько важно было руководителям 25 стран -- членов Евросоюза не допустить еще одного кризиса в организации, которых и без того в нынешнем году предостаточно. Провал референдумов во Франции и Нидерландах по конституции ЕС, а также провал попытки согласовать пятилетнюю перспективу союзного бюджета уже подорвали доверие к ЕС как к надежно функционирующему механизму. Главный смысл люксембургских решений в том, что ЕС функционирует, способен держать слово, выполнять обязательства, несмотря на временные трудности.

Поэтому в политических кругах ЕС поспешили заявить, что в Люксембурге насчет Турции было принято «историческое решение». Первыми с этой оценкой выступили глава британской дипломатии Джек Стро и руководитель Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу. По словам комиссара Рена, историческое значение состоит в том, что ЕС «протянул руку Западным Балканам и Турции, то есть юго-востоку Европы». На его взгляд, это очень важный инструмент обеспечения безопасности и стабильности в соседних с ЕС регионах, а следовательно, и Европы в целом. Однако бывший президент Франции Валери Жискар д'Эстен, выступавший против начала переговоров с Турцией, назвал вчерашний день концом для истинной Единой Европы, которая теперь, на его взгляд, превратилась в «простую зону свободной торговли».

Вчера Евросоюз начал переговоры не только с Турцией, но и с Хорватией. В случае с Хорватией заявку все-таки начали рассматривать днем позже, и то после того, как главный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии швейцарка Карла дель Понте неожиданно объявила, что Хорватия «начала сотрудничать» с трибуналом. Сразу после этого разыскиваемый трибуналом хорватский генерал Анте Готовина заявил через адвоката, что готов начать переговоры о своей выдаче, но только при условии, что судить его будет не Международный трибунал, а хорватские судебные органы.

Совет ЕС дал также в эти дни добро на начало переговоров по соглашениям о стабилизации и ассоциации с Сербией и Черногорией (СиЧ). Таким образом, открыт путь к расширению Единой Европы в юго-восточном направлении. Однако по опросам общественного мнения, проведенным в странах Евросоюза, 38% населения выступает против расширения. Брюссель, по словам европейского комиссара по расширению Олли Рена, сознает серьезность этого, но считает, что нельзя строить стратегию лишь на основе опросов.

Тем не менее в декларации, которую Совет ЕС принял в Люксембурге, отмечен фактор степени способности ЕС к «перевариванию» новых членов. Этот фактор будет учитываться в процессе переговоров и при определении сроков приема. Пока для Турции называются 10--15 лет. За это время не только Турция проведет реформы, но и Брюссель проведет разъяснительную работу с населением Единой Европы.

Комиссар Рен отверг предположения о том, что непростое решение по Турции было принято путем политического торга в увязке с решением по Хорватии: будто Австрия, которая блокировала турецкое досье, сняла свое вето в ответ на согласие остальных стран ЕС немедленно начать переговоры с ее балканским протеже. "ЕС гарантирует, что переговоры о приеме Турции и Хорватии будут справедливыми, но жесткими, -- заверил Рен. -- Процесс будет открытым, без автоматической предопределенности".