В Таджикистане третью неделю продолжается суд над председателем Демократической партии Махмадрузи Искандаровым. Процесс привлекает повышенное внимание не только потому, что на скамье подсудимых бывший полевой командир вооруженной таджикской оппозиции, возглавивший после подписания в 1997 году межтаджикского мирного соглашения комитет по чрезвычайным ситуациям и руководивший госпредприятиями «Таджиккоммунсервис» и «Таджикгаз». Дело в том, что 51-летнего Искандарова 15 апреля этого года при невыясненных обстоятельствах похитили в подмосковном Королеве и доставили в Душанбе. Только 26 апреля генпрокурор Таджикистана Бобохонов сообщил, что лидер Демпартии «арестован на территории страны и будет отвечать перед законом».

Эта скандальная история бросила тень на российские спецслужбы, без участия которых похищение Искандарова было бы невозможно. В Москве власти реагировали на это происшествие скупо. Лишь один из представителей Генпрокуратуры России заметил, что «если Искандарова похитили и незаконно задерживали, то это незаконно». Впрочем, уголовное дело по факту похищения городская прокуратура Королева вскоре закрыла. Но недавно, как сообщила Анна Ставицкая, российский адвокат Искандарова, дело было возобновлено.

Неожиданно для наблюдателей, суд над оппозиционером в Душанбе начался очень скоро. Ему предъявили целый веер обвинений по восьми статьям уголовного кодекса -- от хищения в особо крупных размерах до организации терактов и незаконного хранения оружия. В первый день процесса -- он был объявлен открытым -- зал суда был полон. Туда допустили журналистов, а также множество иностранных дипломатов и представителей международных организаций. Большинство из них рассматривают дело Искандарова как политическое, ведь его уголовное преследование началось сразу же, как только возглавляемая им Демпартия объявила о готовности принять участие в парламентских выборах, а ее лидер не скрывал президентских амбиций.

С первых же заседаний стало ясно, почему власти не стали затягивать начало суда над Искандаровым, -- они надеялись получить от него признательные показания по всем пунктам обвинения и превратить процесс в показательное судилище над оппозицией.

Но несколько дней назад этот сценарий рухнул. 12 августа, а затем 15 августа подсудимый отказался от всех показаний, данных им в процессе следствия. Он заявил, что они были буквально выбиты из него под пытками и с применением психотропных препаратов. Искандаров потребовал доставить в зал суда в качестве свидетеля сотрудника министерства нацбезопасности, который допрашивал его. Оппозиционер рассказал об условиях сделки, предложенной ему в первые дни после похищения таджикскими следователями, еще до официального объявления о том, что он находится в Душанбе: либо он признается во всем, в чем его обвиняют, либо он будет объявлен пропавшим. Это, кстати, объясняет, почему так долго таджикские власти скрывали, что Искандаров арестован, а затем с такой помпой об этом сообщили.

Вслед за этим лидер Демпартии потребовал своей высылки в Москву, откуда он был похищен и незаконно доставлен в Душанбе без документов, удостоверяющих его личность. Стало известно между тем о заявлении, направленном Искандаровым в Европейский суд по правам человека с просьбой «проверить законность его задержания в России и этапирования в Таджикистан» Но даже и без этих сенсационных заявлений судебный процесс над Искандаровым начал рассыпаться. Ни один из свидетелей обвинения не дал против него показаний. Более того, 15 августа один из ключевых свидетелей, прокурор Таджикабадского района Назриев, опроверг обвинения в причастности оппозиционера к организации вооруженного нападения на районную прокуратуру в августе 2004 года.

Несмотря на столь неприятные для официального Душанбе сюрпризы в ходе суда, мало кто сомневается, что таджикская Фемида откажется учесть вновь открывшиеся обстоятельства в пользу подсудимого и вынесет суровый приговор лидеру оппозиции, которому грозит 15 лет заключения. Родственникам Искандарова стало известно, что отбывать срок он будет в тюрьме города Курган-Тюбе, известной своей печальной славой места, откуда живыми не возвращаются.