Название самой южной российской республики чуть ли не ежедневно попадает в криминальные сводки. Едва ли не чаще всего -- в связи с покушениями на милиционеров. С 11 июня дагестанская милиция работает в усиленном режиме и совместно с подразделениями МВД из нескольких соседних регионов проводит крупнейшую профилактическую операцию. Милицейское руководство надеется, что им удастся найти и поймать хотя бы часть их врагов. Спустя неделю после начала операции на вопросы специального корреспондента «Времени новостей» Ивана СУХОВА ответил министр внутренних дел Дагестана генерал-лейтенант милиции Адильгирей МАГОМЕТТАГИРОВ.

-- Г-н министр, за несколько часов до нашей встречи завершилась очередная операция в Хасавюрте. Не могли бы вы пояснить, что именно там происходило?

-- В Хасавюрте мы проводили спецоперацию по задержанию разыскиваемых лиц, находившихся в федеральном розыске и подозреваемых в участии в незаконных вооруженных формированиях, терактах и убийствах сотрудников милиции. При задержании они оказали сопротивление. Один из них -- мы его долго искали и в Хасавюрте, и по республике, и на территории Чечни -- открыл огонь, был ранен и задержан. Второй долго не сдавался, отстреливался и был уничтожен сотрудниками милиции на месте.

-- Это были чеченцы?

-- Да, это были чеченцы.

-- Говорят, что из Дагестана многие уходят воевать в Чечню на стороне боевиков, но в основном это живущие здесь этнические чеченцы.

-- И чеченцы уходят, и аварцы уходят, и другие тоже. Там национальность особенной роли не играет. Кое-кто уходит по религиозным соображениям.

-- Вы можете оценить, сколько жителей Дагестана уходит «в лес»?

-- Если бы я знал, я их остановил бы. Может быть, по два-три человека, иногда 10--15. Но сейчас меньше, чем раньше. Сейчас постепенно и мы, и правительство начали работу профилактического характера, начали влиять на эту ситуацию. На днях в Хасавюрте один сдался и объясняет: «Меня забрали туда обманным путем». -- «Почему ты раньше не вернулся?» -- «Когда я стал возвращаться, мне начали угрожать, что убьют». Людей там обманывают, но они же об этом не знают.

-- А почему вы только теперь начали профилактическую работу, а не проводили ее раньше?

-- Раньше мы тоже проводили эту работу, системно проводили профилактические мероприятия. Просто сил недостаточно было.

-- А сейчас достаточно?

-- Сейчас да. Сейчас помощь оказали Северо-Кавказский регион, Южный федеральный округ, МВД России, спецслужбы. Начали более целенаправленно организовывать розыск и раскрытие. Больше стало сил для проведения профилактических мероприятий.

-- Дополнительные силы прикомандированы на время нынешней операции, которая началась 11 июня и продлится до 23-го. Вы считаете, что этого времени хватит?

-- Решение об операции принято федеральным министром, она проводится по его приказу, и он примет решение, когда ее завершить.

-- То есть крайней даты пока нет?

-- Пока нет.

-- А какие-то результаты уже есть?

-- Стратегических результатов на сегодня пока нет. Но уже удалось изъять очень много оружия, выявить схроны, задержать многих разыскиваемых по подозрениям в соучастии в тяжких преступлениях. Есть раскрытия убийств, есть задержанные по подозрению в участии в незаконных вооруженных формированиях и покушениях на жизнь сотрудников милиции. Каждый день задерживается по нескольку человек.

-- На днях на моих глазах проходила проверка паспортного режима в пригороде Махачкалы. Ранним утром было выставлено оцепление из внутренних войск, омоновцы приехали не скрываясь и расходились по дворам так, что их было видно отовсюду. Как будто хотели предупредить: «Кто не спрятался, мы не виноваты». Вам не кажется, что операция слишком демонстративна, чтобы дать какой-то серьезный эффект?

-- Ну, мы везде должны соблюдать как-то всю законность. Мы же не варвары, чтобы заходить и все ломать. У любой операции по закону должен быть план. Закон должен работать и для преступника, и для нас. Мы сами заботимся о том, чтобы не было нарушений, чтобы завтра не было к нам вопросов и не было провокаций. Мероприятия, где надо, мы и жестко проводим. А население сегодня и так напугано. Если их напугать еще раз нашими действиями, пользы не будет. Поэтому задача поставлена как можно демократичнее провести все это. А где есть бандиты, мы там себя покажем.

-- Борьба с терроризмом все-таки не совсем милицейская работа. По крайней мере не только милицейская. Она вам не мешает выполнять свои повседневные обязанности?

-- Нельзя сказать, что это не наша работа. Все, что совершается негативного в республике, это наша работа. А если определять, где мое, а где ваше, у нас не будет ни результатов, ни порядка. Вот мы сейчас объединили усилия, и результат налицо. Мне ничего не мешает, я делаю всю свою работу по наведению порядка в республике, по сохранению стабильности и обеспечению безопасности населения.

-- Есть упорный слух, что дополнительные силы правопорядка введены в Дагестан, чтобы обеспечить спокойствие при смене руководства региона. Это так?

-- Вы мне задавайте чисто милицейские вопросы. Я власть не меняю, для этого есть президент России, который принимает решение, менять или не менять.

-- А как бы вы прокомментировали общую ситуацию на административной границе Дагестана с Чечней?

-- Ситуация непростая, особенно с учетом того, что чеченская власть в каждом своем выступлении акцентирует внимание, будто у нас в республике хуже, чем там у них. Я бы так не сказал. Я бы сегодня не определил, где хуже, где лучше. Мы сегодня должны навести порядок и на территории Чечни, и на территории Дагестана. Когда будет порядок в Чечне, будет порядок и в Дагестане. Чаще всего все эти вещи исходят с территории Чечни, поэтому я бы им предложил эту работу вести вместе. Административная граница сегодня очень сложная, но мы ее контролируем. Мы наблюдали очень серьезную обстановку в 1999 году. Мы не хотим ее повторять. И если это повторится, нас уже никто не остановит.

-- Многие из ваших сотрудников, в том числе в тех приграничных районах, где в 1999 году шла война, говорят, что у них хорошо поставлено сотрудничество с чеченскими силовыми структурами. В то же время на чеченских силовиков часто жалуются.

-- Да, очень хорошо поставлено. Мы часто проводим совместные коллегии и совещания и совместные операции -- на территории Чечни и здесь. Но есть те, которые создают проблемы. Именно бригада Рамзана Кадырова. Или ямадаевцы. Есть те, которые заходят на нашу территорию и начинают диктовать какие-то условия, не останавливаются на постах, создают скандалы с сотрудниками милиции. Хотя в последнее время эти вопросы решаются, проблем стало меньше, особенно после встречи с Рамзаном Кадыровым. Я лично с ним встречался, где-то месяц тому назад, и мы говорили обо всем.

-- Каково ваше впечатление?

-- Ну он же не мой сын, чтобы ему оценку давать. И не мой работник.

-- Но коллега.

-- И не коллега. Говорят, он капитан милиции, но лично я его капитанских погон не видел. Он мне не коллега. Он мой сосед, житель Чеченской Республики. Вот там он может коллега кому-то. Я с ним встречался на совещании в РОШе (Региональный оперативный штаб по проведению контртеррористической операции на Северном Кавказе. -- Ред.). Мы пришли к одному мнению и решили, что впредь таких актов не будет с их стороны.

-- Все же с учетом того, что о Дагестане говорят чеченские власти, могли бы вы оценить в целом обстановку в вашей республике?

-- В нашей республике обстановка, конечно, сегодня сложная, но контролируемая, понимаете? В отличие от любых соседей -- и Чечни, и Ингушетии. А что, в Ставрополье лучше что ли? Помощника губернатора расстреляли -- там лучше? Где сейчас лучше на Северном Кавказе? Конечно, положение с терактами и покушениями на сотрудников милиции у нас хуже. Но мы же ситуацию не выпускаем из-под контроля и никому не позволим здесь демонстрировать силу.

-- Вы своим личным составом довольны?

-- Я доволен. В каждой семье есть и урод. Есть и в нашем коллективе тоже очень много недостатков и случайных людей, но основной состав боеспособный и решает свои задачи.

-- Недоброжелатели говорят, что в дагестанскую милицию можно устроиться за деньги.

-- Да, есть такие факты. И доброжелатели тоже говорят. Поэтому есть очень много фактов задержания таких людей. Есть факты, которые мы выявляем, и сотрудников таких увольняем. Я этого не скрываю и везде об этом говорю. Мы боремся. Коррумпированность -- проблема номер один сегодня в МВД.

-- В Центральной России в милицию тоже часто идут случайные люди, которые просто не смогли найти иной работы. А в Дагестане служить в милиции престижно?

-- Престиж можно по-разному оценивать. Каждый человек должен любить свою профессию. Я вот свою работу начал с простого милиционера. Я свою работу люблю. И до генерала дошел. А есть люди случайные, которые только отсиживают свое место.

-- Это из-за них милиции не доверяют? Согласитесь, уровень доверия милиции несопоставим с тем, который существовал 15--20 лет назад.

-- А знаешь почему? 20 лет назад какой закон был? Одного милиционера было достаточно на целый населенный пункт. А почему сейчас столько работников и столько преступлений совершается? Потому что нет закона. Демократия есть, закона нет. Вот когда будет закон, тогда и милицию будут уважать. А насчет республики -- ну посмотри офицерские вакантные должности. Их нет. Это о чем говорит? Есть престиж, есть желание служить.

-- Почему тогда убивают?

-- Убивают такие негодяи, у которых нет ни настоящего, ни будущего. Убивают чаще всего сотрудников патрульно-постовой службы (ППС). Потому что ППС решает все проблемы -- и задержания, и доставления, и выявления, и уничтожения. Везде работают его глаза, его ноги. Его все видят -- его и легче всего убить. Вы мне назовите факты, где милиционер убит в лобовом столкновении. Нет, все делается из засады, из-за угла. В нашей республике тех, кто убивает из-за угла, считают трусами. Это случайные люди в жизни.