В последние дни легкоатлетического турнира Олимпиады российские спортсмены одержали ряд ярких и красивых побед. У женщин в прыжках в длину вообще весь пьедестал был нашим -- в порядке занятых мест на нем стояли Татьяна Лебедева, Ирина Симагина, Татьяна Котова. Волгоградка Елена Слесаренко не только выиграла прыжки в высоту, но и пыталась, правда безуспешно, штурмовать мировой рекорд. «Золота» стоит и второе место в ходьбе на 50 км Дениса Нижегородова, проявившего настоящее мужество и упавшего на финише от потери сил. Однако успех Юрия Борзаковского на дистанции 800 метров надо выделить особенно. В этой мужской дисциплине, которая последние годы считалась вотчиной африканцев, представители нашей страны никогда прежде не получали олимпийских медалей. С героем афинских Игр Юрием БОРЗАКОВСКИМ побеседовал корреспондент «Времени новостей» Владимир ИЛЬИН.

-- Конечно, в Афинах я хотел только выиграть, -- Юрий откинулся на спинку стула и запрокинул голову, словно пытаясь восстановить в памяти эмоции и хронологию своего «золотого» забега. -- Физически был готов на победу и понимал это. Понимал и то, что в финале все решит психологическая подготовка. Перед стартом закрыл глаза, представил себе сына, постарался отвлечься от бега и всего, что напоминало бы о старте. Считаю, это помогло больше, чем остальное. Все нервничали, поддались провокации, пошли вперед и в итоге не смогли хорошо финишировать...

-- И получился тот самый знаменитый рывок Борзаковского?

-- Именно так. Из всех участников этого бега выдержать собственный график и тактику смог только я -- потому и победил. До 600 метров я бежал полностью отключенным от того, что происходило на дорожке. Каким по счету я бежал, меня нисколько не интересовало -- последним, предпоследним. За 200 метров до финиша я начал выходить на позицию для атаки и за 100 метров совершил свой рывок. И все получилось! Вспомнить хотя бы прошлую Олимпиаду. Там я слишком рано вышел вперед, а на финише сил не хватило. На чемпионате мира в Париже сделал ускорение за 200 метров до окончания дистанции и опять не выдержал. А здесь я все сделал как задумывал, а мои соперники, напротив, совершили мою прежнюю ошибку.

-- Юрий, ваша тактика прекрасно известна всем вашим соперникам. Периодически они вас на ней ловят. Почему на главном старте четырехлетия никто из них не оказался толком готов к вашему рывку?

-- Я оказался хитрее! Я ведь не все время последним бег начинаю -- иногда в группе бегу, иногда выхожу вперед. А в этот день, повторюсь, все очень нервничали. Оглядываться, где я там бегу -- очень далеко или сразу за спиной, -- никто не стал. Лично для меня было принципиальным моментом не отпустить вперед легендарного кенийца Кипкетера, выступающего за Данию, и его бывшего соотечественника Бунгеи. От алжирца Гуэрни ждал неприятностей... Почему никто из них не смог серьезно бороться на финише? Не знаю. Я думал, Кипкетер выиграет, да, знать, годы его уже не те.

-- На пьедестале вы не смогли сдержать слезы. Чувства захлестывали?

-- Еще бы! Столько всего внутри накопилось. Долго не мог поверить, что все же победил. Только когда стали поднимать флаг, понял наконец, что произошло. Вторая моя Олимпиада... Я прекрасно помню, как накануне Сиднея многие говорили: зачем, мол, зеленого пацана везти на Игры? Но зато какой опыт я приобрел! Как это помогло при подготовке к Афинам! Знаете, отправляясь в Грецию, я настраивал себя так, словно мне предстояло выйти не на главный старт четырехлетия, а на самый обычный коммерческий старт. Я себя спрашивал: в чем отличие? Ведь те же соперники, та же борьба. Уговаривая себя таким образом и занимаясь еще параллельно аутогенным тренингом, я подошел к субботе с подлинно олимпийским спокойствием. Непосредственно перед стартом сел на беговой дорожке, расслабил лицо, руки, настроил себя...

-- Но перед самым стартом вы еще троекратно перекрестились...

-- Конечно. Я верующий человек, читаю Библию. Бог тоже не забывает меня, и считаю, что он очень помог победить.

-- С каким чувством вы проснулись в день своей победы?

-- Во-первых, я очень долго не мог заснуть. Ветер на улице, казалось, был почти ураганным, а голова у меня очень чувствительна ко всякого рода погодным катаклизмам. В общем, проснулся я в довольно неважном настроении. Слава богу, после обеда смог поспать минут 40. Мне приснился мой сын, Ярослав, и проснувшись, я подумал: теперь все будет просто замечательно.

ВАШЕ МНЕНИЕ