Послезавтра исполняется 12 лет с момента принятия Верховным советом УССР акта о независимости Украины. Эту дату можно считать началом отсчета распада огромной страны -- примеру Украины последовали остальные республики. В декабре 2001 года Кравчук, Ельцин и Шушкевич в Беловежской Пуще заявили, что СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекратил свое существование. В стремительном развитии исторических событий немалую роль сыграл Леонид Кравчук, занимавший сначала пост председателя Верховного совета УССР, а затем первого президента независимой Украины. В интервью нашей газете Леонид КРАВЧУК рассказывает о своем нынешнем видении обстоятельств распада Советского Союза.

-- Коммунисты обвиняют вас в развале Советского Союза. Согласны ли вы с этим?

-- Обвинять Кравчука в распаде Союза по меньшей мере наивно. Невозможно было развалить в 1991-м то, чего не существовало с 1986-го. Союз подорвала перестройка, открывшая шлюзы гласности и демократии. Эти процессы стали началом конца, ведь СССР основывался на принципах тоталитаризма. После того как открыли «железный занавес», формирование прозападной политики тогдашних советских республик было вопросом времени. Я, как и другие республиканские руководители, знал то, о чем не писали в газетах: передовые технологии и демократическая организация жизни сосредоточены на Западе. Провозгласив независимость, Украина избрала демократический путь развития, и это безусловный позитив. Необратимость распада Союза, потребность в сближении с Западом осознавали и в Москве. Иначе чем объяснить тот факт, что Россия признала независимость Украины в первой десятке стран, даже опередив США? Ельцин тогда позвонил мне, поздравил, сказал: «Не протокольно, а по существу нам нужно думать, как организовать жизнь».

-- Имел ли шанс на успех «силовой сценарий» объединения страны, предложенный ГКЧП, будь его лидерами люди помоложе и поэнергичнее?

-- После перестроечных статей о сталинском терроре идея использования силы против населения была непопулярна. Путч похоронил СССР навсегда -- в Киеве и других советских столицах опасались рецидивов. Никогда не забуду шок, в который меня поверг телефонный звонок Ельцина. Он и его соратники забаррикадировались в Белом доме, ожидая артобстрела. И хотя Украина была беззащитна, страна еще не имела своей армии, здесь не считали возможным признавать результаты московского переворота. В телеобращении к народу я, как председатель Рады, напомнил, что уже принята декларация о суверенитете и страна будет жить по украинским законам. Провозглашение акта о независимости Украины состоялось через три дня после ареста членов ГКЧП, оно было одним из следствий путча.

-- После избрания президентом Украины вы стали одним из инициаторов встречи с Шушкевичем и Ельциным в Беловежской Пуще, где большая страна распалась окончательно. У вас не было сомнений?

-- Колебаний не было, хотелось только все правильно сделать. Если бы развалу не придали цивилизованные формы, под обломками Союза погибли бы сотни тысяч. Мы с Ельциным и Шушкевичем говорили о том, что страна катится к развалу -- экономика падает, начались межнациональные трения. Ельцин от имени Горбачева предложил внести поправки в союзный договор. Я отказался и заявил: «Украина провозгласила независимость, избрала меня президентом. Обязан выполнять волю народа». Российский президент поддержал право республик на самоопределение. В качестве возможной формы взаимоотношений пришли к идее создания СНГ. «Это трагедия, вы не понимаете, что сделали», -- сказал мне по телефону Горбачев. «Руководствовались законами и конституцией. Сделали, что могли, а жизнь покажет», -- ответил я.

-- А что показала жизнь? Ныне на Украине такой же дефицит демократии, как и в других постсоветских странах...

-- Это сложный путь, я отдавал себе в этом отчет. Да, украинские власти не смогли преодолеть экономический хаос, низкий уровень жизни. Но что можно требовать от страны, которая фактически не имела опыта государственности? Мне выпала честь принять на руки Украину-грудничка. Теперь она только идет в школу.

-- Не кажется ли вам, что многие ожидания так и останутся иллюзией?

-- Я свой народ уважаю и люблю, поэтому говорю ему правду: до демократии он еще не дожил. Люди не то что не хотят демократии, они просто не знают, что это такое. Сколько общаюсь, слышу одно и то же: «того посадить», «этого повесить». Тяжелую жизнь при тоталитарном режиме за 12 лет не сотрешь. Да что о народе говорить? Иногда сам себя одергиваю: что ты несешь, ведь демократия, конституция, другая жизнь! Вот наши внуки уже по-другому мыслят...

-- Вы ушли с поста президента Украины на год раньше, а нынешний президент вроде бы собирается продлить свои полномочия...

-- Будучи президентом, я руководствовался демократическими нормами. Рада приняла неконституционный закон о досрочных выборах, однако негде было его оспорить -- конституционного суда еще не было. Что делать -- диктатуру вводить? Я этого не хотел, пост ведь президентский, а не царский. Что касается президента Леонида Кучмы, я сам по телевизору слышал, как он назвал главным в своей конституционной реформе создание ответственного правительства и парламентского большинства. Из этого я понял, что президент не намерен продлевать свои полномочия.

-- Встречались ли вы с Ельциным после отставки?

-- Мы с ним говорили по телефону, когда он был в Крыму. Я не почувствовал, что Ельцин тоскует по власти. Он читает, отдыхает, с внуками общается. Был вполне оптимистический разговор, без патетики.

-- Горбачев рекламирует пиццу. Каковы ваши планы?

-- Не царское это дело -- в рекламе выступать.