Некоторые выставки не хочется посещать в дни вернисажа. Потом-потом. После. Эдак недельки через две. Когда твоей наградой становится возможность не реагировать на событие в режиме «утром в газете -- вечером в куплете». Когда время новостей осознается маленькой закладочкой в книге, что дорога именно тебе.

Несвоевременной закладочкой оказалась продленная до середины августа двадцатая, юбилейная экспозиция проекта «Золотая карта России». Знакомит она с фондами Тамбовской картинной галереи, коллекцией русской и западноевропейской живописи. Если оценивать выставку как очередной «информационный повод», то будет досада и разочарование. Сенсациями не пахнет, жарехи не подали, интрига не нащупывается... Остынем. И не будем мыслить в формате «срочно в номер». Выставка -- что твой ларчик с секретом! Она про то, как формировался золотой фонд крупнейших российских музеев.

Жили-были три знатных дворянских рода: Воронцовы, Строгановы и Чичерины. Все они владели в Тамбовской губернии прекрасными имениями. Соответственно Воронцовкой, Знаменским и -- шутка сказать -- «Караулом». Все собирали отменные художественные коллекции. Генерал-поручик Иван Илларионович и его сын тайный советник Артемий Иванович Воронцовы приобретали полотна лучших русских портретистов XVIII столетия: Федора Рокотова и Дмитрия Левицкого. Граф Павел Сергеевич Строганов, сын основателя Московского училища технического рисования (ныне -- «Строгановка»), формировал уникальную по объему и концептуальной завершенности коллекцию работ итальянских мастеров, от учеников Веронезе до живописцев XIX столетия, а также покупал произведения российских мастеров «итальянского жанра»: Сильвестра Щедрина, Карла Брюллова. Причем такого Брюллова, какой был у Строганова в Знаменском, не сыскать и в столичных собраниях. В духе пышной оперной мизансцены художник представил политическую манифестацию в Риме, свидетелем которой являлся сам. Из собрания П.С. Строганова происходит и единственная в нашей стране работа нидерландского мастера XVI века Яна ван Скореля «Мадонна с младенцем», входящая в число самых известных произведений этого художника.

Наконец, дядя наркома иностранных дел Советской России Георгия Чичерина, профессор Московского университета Борис Чичерин, оставил потомству в своей усадьбе «Караул» первостатейных малых голландцев, фламандцев XVII века, а также собрание русской живописи XIX столетия: от Тропинина до Серова.

Эти-то три фамилии и три усадьбы стали великими донорами столичных музейных собраний и музея губернского центра -- города Тамбова. Многие, когда-то поступившие из разоренных и национализированных дворянских гнезд картины, являющиеся теперь гордостью провинциальных музеев по всей России, не помнят своего родства. Не сохранились ни документы, ни инвентарные описи. Уникальность «тамбовской» ситуации в том, что сам механизм перераспределения усадебных богатств после их национализации виден как на ладони. Спасти не только шедевры усадебных коллекций, но и историю, с ними связанную, удалось благодаря безупречному профессионализму сотрудника Третьяковской галереи, эмиссара коллегии музейного отдела Наркомпроса Алексея Лебедева. Лебедев знал, какой фурор произвели тамбовские полотна Рокотова и Левицкого на знаменитой, реабилитировавшей русский XVIII век выставке в Таврическом дворце 1905 года. Он влюбился в творчество этих художников и активно пропагандировал их искусство. Помимо подготовки монографических выставок и книг Лебедев отводил угрозу от полотен Рокотова и Левицкого в провинции, где их картины могли запросто растерзать, посчитав наследием ненавистного царского режима. Кстати, специалисты уверяют, что портретная галерея тамбовского имения близкой Рокотову семьи Воронцовых была самой большой. Ведь даже Третьяковская галерея и Русский музей императора Александра III в 1904 году имели по одному произведению Рокотова. Лебедев спас воронцовскую коллекцию Рокотова и Левицкого. Но драматическая диалектика жизни такова, что полноценной коллекции теперь все равно не существует. Ее поделили между собой Русский музей, Третьяковская галерея и основанная при активном участии самого Лебедева Тамбовская областная картинная галерея.

Так же подробно прослеживается судьба спасенных эмиссарами Алексеем и Николаем Лебедевыми картин из имения Чичериных «Караул». На ПМЖ в Тамбовскую галерею переселилась и европейская коллекция Строганова из Знаменского.

В принципе рассказ о трех усадьбах и эмиссаре Лебедеве это та же маленькая закладочка-примечание в тексте отечественной истории искусств, что сама скромная выставка из Тамбова в контексте российской артхроники. Такие закладочки нужны и дороги, ибо позволяют полноценно пережить факт культуры, уподобив его записи в личном дневнике.