Слова «олигарх» в Европе не знают, а если знают, то только применительно к Древней Греции. Поэтому во французский прокат картина выйдет под названием «Новый русский». В Америке картину можно было бы обозвать «Гангстером». И не только потому, что самого мелкого налогового преступления наших олигархов по американским законам хватило бы лет этак на 347 в федеральной тюрьме, но и потому, что за образец режиссер Павел Лунгин взял жанр гангстерского фильма. Это история борьбы за власть, деньги, успех, борьбы отчаянной, беспринципной и жестокой, с непременными обращениями к детству и юности героев, с кровью, любовью, дружбой и предательством... Но в России налоговых преступлений не совершают только те, кто живет на одну пенсию, так что слово «олигарх», вызывающее смесь почтительности с брезгливостью, интерес и завистливое восхищение, в данном случае в высшей степени уместно.

«Олигарх» представляет собой вольную экранизацию нашумевшего романа «Большая пайка», написанного заместителем директора «ЛогоВАЗа» Юлием Дубовым, в вольной форме пересказавшим историю Бориса Березовского и его соратников. Сам Лунгин неоднократно говорил, что его герой Платон не тождественен Березовскому. Однако в процессе написания сценария (соавторы -- Павел Лунгин, Александр Бородянский и сам Юлий Дубов) было добавлено много политической фактуры, которая сделала параллели с реальными лицами и фактами еще более явными. Честно говоря, на пользу фильму это не пошло, и временами «Олигарх» начинает напоминать видеонарезку из новостей агентства Reuter по России: наезды на телеканалы, предвыборные интриги, политические убийства, порнокомпромат, воровство бюджетных денег, взятки etc. Западный зритель, может, и схавает, а вот в России Лунгина неизбежно упрекнут в поверхностности.

Вообще у Лунгина («Такси-блюз», «Луна-парк», «Свадьба») художественная репутация, как бы это выразиться, неоднозначная. Его любят корить за «клюкву» (ее в первых двадцати минутах фильма, кстати, предостаточно), грубоватость стиля, эксплуатацию «русских» тем в угоду западным продюсерам и зрителям. Но в одном его никогда нельзя было упрекнуть -- в непрофессионализме. Главное достоинство Лунгина -- уверенная режиссура. Вспомните, как камера летает от одного персонажа многофигурной «Свадьбы» к другому, ни на секунду не упуская нить повествования и при этом успевая заметить множество забавных персонажей и ситуаций.

Профессионализм чувствуется и в «Олигархе». История взлета талантливого ученого Платона (Владимир Машков), превращающегося за пару десятилетий в финансового магната новой России, ладно скроена. Сложная композиционная структура (сначала покушение на жизнь героя, а потом серия флешбэков, рассказывающих о событиях, приведших к такой развязке) держится уверенно, не распадается. Но в фильме на удивление мало удачно придуманной фактуры (все-таки Машков, разъезжающий в честь своего дня рождения на слоне по усадьбе Архангельское, это не самая удачная находка); мало выразительных второплановых героев и сюжетных линий. Даже записные эстеты не могли сдержать улыбки, глядя, например, на персонажей Натальи Колякановой и Алексея Панина в «Свадьбе». Их «любовная линия» была снята напористо, грубо, а местами и пошловато, но в итоге получилась живой, интересной. В «Олигархе» таких живых моментов раз два и обчелся, а из неглавных героев хороши лишь Андрей Краско в роли провинциального следователя Шмакова (он расследует дело о покушении на Платона и выполняет в истории функцию рассказчика, повествователя) и Левани Учанеишвили в роли Ларри, ближайшего подручного Платона. Учанеишвили, кстати, уже сделал себе неплохую карьеру в Голливуде, играя в блокбастерах эпизодических русских («День независимости», «Президентский самолет», «Блейд»). При такой внешности, таланте и полновесном экранном «присутствии» можно быть уверенным, что эпизодами дело не ограничится.

Странная история -- в фильме о загадке и притягательности денег необъяснимым образом опущен тот волшебный момент, в который герой становится человеком, не похожим на нас с вами. Вот Платон и его друзья изготовляют вареные джинсы в кооперативе, а в следующей сцене они уже закупают на ВАЗе партию из двухсот машин. Но это, извините, больше полумиллиона долларов. Это сколько же джинсов надо было наварить? Раздражают и какие-то мелкие ученические ошибки в сценарии и мизансценах. В одной сцене киллеры в городском дворе среди бела дня расстреливают полковника-афганца (Владимир Стеклов), с помощью которого Платон растаможивал на льготных условиях свои «Мерседесы». А потом в фильме сообщается, что труп его был найден в лесу (заботливые киллеры увезли -- на глазах у сочувствующих обывателей?). То друг Платона, заслоняющий его от пули убийцы, как-то нелепо и слишком долго ждет, когда сработает пиротехнический заряд и во лбу у него образуется маленькая аккуратная дырочка...

Несколько слов об исполнителе главной роли. Машков старается, и кое-что у него получается -- особенно удаль и кураж в сценах из юности героев. Но когда он видит по телевизору человека, похожего на Александра Лебедя, и, набрав на мобильном номер Ларри, говорит ему что-то вроде: «Включи НТВ. Вот из кого мы сделаем президента», -- получается во всех смыслах легковесно. (Для роли Машков сильно похудел, что безусловно пошло на пользу его внешности, но сделало его похожим скорее на Хлестакова, чем на новоявленного гражданина Кейна.)

А главный недостаток фильма, как кажется, в том, что режиссер, работая в жанре гангстерского фильма, нарушил некоторые фундаментальные его законы. «Крестный отец», «Однажды в Америке», «Путь Карлито» и другие классические гангстерские драмы -- это всегда отчаянная борьба человека с судьбой, заканчивающаяся опустошением, пониманием тщетности всех усилий, поражением, наконец. И вот это финальное поражение, дающее герою мудрость и возможность раскаяния, и примиряет зрителей с человеком, стоящим вне закона или над ним. Ничего похожего у Лунгина нет. В финале Платон, совсем как герой «Брата», едет в Москву с отнюдь не мирными намерениями. Зачем? Чтобы подстрелить еще парочку коррумпированных министров, сделать наконец своего человека президентом и навести в стране «порядок»? И этому типу вы предлагаете сопереживать? Нет, полюбить российских олигархов черненькими определенно не получается. А создать подлинного трагического героя авторы не сумели, сделав выбор в пользу сомнительной актуальности и громких имен прототипов.