Слова «олигарх» в Европе не знают, а если знают, то только применительно к Древней Греции. Поэтому во французский прокат картина выйдет под названием «Новый русский». В Америке картину можно было бы обозвать «Гангстером». И не только потому, что самого мелкого налогового преступления наших олигархов по американским законам хватило бы лет этак на 347 в федеральной тюрьме, но и потому, что за образец режиссер Павел Лунгин взял жанр гангстерского фильма. Это история борьбы за власть, деньги, успех, борьбы отчаянной, беспринципной и жестокой, с непременными обращениями к детству и юности героев, с кровью, любовью, дружбой и предательством... Но в России налоговых преступлений не совершают только те, кто живет на одну пенсию, так что слово «олигарх», вызывающее смесь почтительности с брезгливостью, интерес и завистливое восхищение, в данном случае в высшей степени уместно... >>

Иные книги по искусству покоряют непринужденным, светским тоном общения с читателем. Их никогда нельзя будет назвать «пропилеями» искусствоведческой науки. Однако без них наука сия превратилась бы в груду археологических окаменелостей, без души и эмоции. От чтения таких «непрограммных» книг восторг испытываешь чисто гедонистический. Их можно смаковать неторопливо, как коньяк долгой выдержки, можно отложить в сторонку и вернуться как-нибудь на досуге, можно просто разглядывать красивые иллюстрации. Ведь благодаря льюискэрролловской Алисе мы знаем, что стоящая книга обязана радовать картинками и разговорами... >>

Вчера исполнилось бы 130 лет балерине Матильде Кшесинской.У нее был небольшой подъем и скромный рост («маленькой Кшесинской» называл ее в дневнике любимый Ники). Прыжок был невысок, и технической точностью она могла запросто пренебречь ради драматической выразительности танца, что в Петербурге всегда считалось страшным грехом. Но ее редкостная карьера состоялась не столько потому, что присутствовавший на выпускных экзаменах Театрального училища Александр III на обеде пригласил отличившуюся танцовщицу сесть рядом с ним и наследником престола, а парочка проявила друг к другу мгновенный интерес. Девушка из балетной семьи ценила особ из царствующей фамилии, любила бутерброды с икрой и могла заказать специальный поезд для устройства пикника, но в репетиционном зале была работницей, а не содержанкой, и то, что она первая и единственная, доказывала прежде всего на сцене... >>