Путешествуя по японской глубинке конца позапрошлого века, слепой массажист, азартный игрок и непревзойденный фехтовальщик Затойчи перебивался случайными заработками, массажем (который в Японии испокон веку считался прерогативой именно незрячих мужчин) и игрой в кости, а также при каждом удобном случае помогал слабым и обиженным -- тут-то как раз и становилось понятно, что своим мечом он владеет гораздо эффективнее иных зрячих. Затойчи впервые появился в романах Кана Шимодзавы, но культовый статус ему обеспечили 26 поистине великолепных фильмов, вышедших с 1962 по 1989 год, где слепого героя играл не менее великолепный актер Шинтару Катцу. Картины эти стали классикой самурайского кино и приобрели множество поклонников и фанатов по всему миру (среди которых, разумеется, был и Квентин Тарантино, чей фильм «Убить Билла» посвящен среди прочих и памяти Катцу).

В отличие от Тарантино Такеши Китано не только не входил в число почитателей Затойчи, но даже не видел ни одного фильма про него до тех пор, пока не получил неожиданное предложение взяться за новую версию. Но даже приступив к съемкам, Китано не продвинулся дальше двух первых частей (скорее всего он не хотел замыливать глаз и конкурировать с предшественниками, создавая принципиально свое кино, но все равно этот жест кажется довольно странным -- все равно как бросить, недочитав, предназначенную для экранизации книгу). Использована лишь общая идея, что позволяет не считать фильм ни ремейком, ни продолжением классической серии. Затойчи (его сыграл сам Китано, превративший изначально темноволосого героя в платинового блондина) приходит в поисках заработка в маленький городок в горах, где правят бал рэкетиры из банды Гиндзо. Разумеется, Затойчи не собирается терпеть творящуюся вокруг несправедливость и вступает в схватку с бандитами и нанятым ими самураем-ронином Хаттори (Таданобу Асано, уже снимавшийся вместе с Китано в «Табу» Нагисы Осимы). Параллельно Затойчи становится другом гейш-близнецов, которые приехали в городок в поисках убийцы своего отца, и скоро выясняется, что враги у них одни и те же.

Картина сделана блистательно. Впервые плотно занявшись боевыми сценами, Китано демонстрирует фантазию и сноровку -- компьютерная кровь хлещет кашалотскими фонтанами. Традиционный для фильмов Китано юмор (в диапазоне от тончайшей иронии до совсем уж петросяновских ужимок и беготни без штанов) прекрасно прижился и в буколических японских интерьерах XIX века, а вставные номера а-ля мюзикл выглядят вполне органично. В общем, «Затойчи» -- фильм замечательный. Но почему-то по окончании просмотра совершенно не хочется захлебываться от восторга (как захлебывалась, по впечатлениям очевидцев, аудитория Венецианского кинофестиваля, где фильм в прошлом году получил спецприз за режиссуру), прыгать до потолка или хотя бы вернуться в зал, чтобы немедленно посмотреть его еще раз. Стоит закрыть глаза на выходе из зала -- и на изнанке век проступают почему-то не роскошные поединки на мечах и даже не феерические чечеточники из группы The Stripes (чей неожиданный вставной номер завершает фильм), а маленькие черные буковки, из которых складывается текст: «В конце своей эволюции, своего технического прогресса от немого к звуковому, от черно-белого к цветному и далее к высокотехничности спецэффектов кино совершенно утратило способность очаровывать». Этот приговор французский философ Жан Бодрийяр еще в начале 90-х годов вынес таким фильмам: «Они не оставляют места для какой бы то ни было критики, поскольку сами уничтожают себя, так сказать, изнутри. Полные цитат, изобильных деталей, хай-тек-приемов, они несут в себе кинематографический шанкр, внутреннее перепроизводство, раковую опухоль своей собственной техники, своей собственной сценографии, своей собственной кинематографической культуры». В то время казалось, что философ-пессимист чрезмерно сгущает краски, тем более что в качестве примеров он приводил не голливудские блокбастеры, как можно было подумать, а фильмы Дэвида Линча, Пола Верхувена, братьев Коэн, имена и названия, с которыми идея о смерти кинематографа ассоциировалась в самую последнюю очередь. К сожалению, одиннадцатый фильм Китано целиком подтвердил невеселую бодрийяровскую правоту. Фатальная беда «Затойчи» в том, что он слишком хорош во всех отношениях. И чрезмерное совершенство фильма (которое проявляется не только в том, что касается собственно изображения, но и в плане сознательно и беспроигрышно провоцируемых им позитивных эмоций) начисто его дисквалифицирует. В сущности, «Затойчи» можно без труда полюбить «вслепую», не смотря, за сам факт его существования -- просто потому, что это «фильм Такеши Китано по мотивам культового старого сериала, боевик с виртуозными фехтовальными поединками, фирменным юмором и остроумными хореографическими номерами», то есть квинтэссенция самых заветных мечтаний любого уважающего себя киномана. Вот только идти в кино после этого совершенно необязательно: сбывшаяся мечта сдувается как проткнутый самурайским мечом воздушный шарик и приносит лишь неизбежное разочарование. «Никаких белых пятен, никаких пустот, никаких эллиптических намеков, никакой тишины» -- одна только мерная дробь чечетки.