Пятеро молодых людей отправились отмечать окончание колледжа в глухом лесу где-то в Северной Каролине. Первый вечер прошел, как и задумывалось, в неумеренных возлияниях, сладких клубах конопляного дыма и страшных рассказах у костра. И все было бы замечательно, если бы один из школяров не наткнулся в чащобе на перепачканного собственной кровью субъекта. Ближе к ночи субъект вышел к костру, моля о помощи разваливающимся на глазах языком, и ребята не нашли ничего лучше, чем подпалить бедолагу. Несчастный убежал в лес живым факелом и больше не возвращался. А на телах нечаянных убийц начали медленно, но верно проступать пятна нездоровья. Смертельный вирус, разъедающий кожу и превращающий людей в кровавый студень, проник в их организмы и развернулся там во всю силу. Так что вместо дров ребятам приходится в целях бессмысленной уже санитарии поджигать тела своих друзей -- вернее, то, что совсем недавно было их телами.

Дебют 31-летнего Элии Рота оказался едва ли не самым значительным фильмом ужасов в этом и без того не бедном на страшные картины году. С самого начала, с обманчиво-идиллических лесных пейзажей, со все усиливающегося звона трупных мух за кадром, с необъяснимо-неприятного шрифта титров (кто бы мог подумать, что обыкновенные буквы могут вызывать такие сильные ощущения) на зрителя начинает оказываться ЗОВ -- Загадочное Ожесточенное Воздействие, воспетое еще Питером Гринуэем. Послойно, как больная кожа, сходит и отшелушивается все второстепенное, обнажая живую пульсирующую плоть настоящего киностраха. То, что с отправившимися на лоно природы молодыми людьми что-то случится, понятно сразу же. Видели мы, как очень похожие машины приезжали куда не следует, и в «Техасской резне бензопилой», и в «Зловещих мертвецах», и в недавнем «Повороте не туда». Рот и сам не скрывает, что постарался впихнуть в свой первый фильм все любимые моменты из обожаемых ужастиков 70--80-х годов: «Мухи» Кроненберга, «Нечто» Карпентера и прочих. Его мастера спецэффектов поработали на славу. Очевидно, что при мизерном бюджете в полтора миллиона долларов из кассы не пропало ни цента -- все было пущено в дело: сцена, в которой девушка бреет себе ногу, снимая слой за слоем пораженную вирусом кожу, или ошметки плоти, остающиеся в руках у любовников во время страстных объятий, запомнятся надолго. Но «Лихорадка» берет не только натурализмом. В кои-то веки молодые герои фильма ужасов (пригодные обычно лишь на то, чтобы угадывать, в какой последовательности они отправятся в мир иной) выглядят предельно достоверно. Рот не просто перебирает классические сцены, но наполняет их особым смыслом -- так, что примитивная, в сущности, история оказывается основой для фильма глубокого и серьезного, напоминающего даже не «Муху» Кроненберга, а его более ранние фильмы вроде «Бешеной», где отталкивающие спецэффекты служили лишь эффектным поводом для весьма серьезных проблем. До уровня социальной сатиры «Лихорадка» не доходит, да и не стремится ею быть. Но отсутствие привычного и изрядно надоевшего подмигивания действует безотказно: в зале тяжело, почти невыносимо находиться -- и в то же время не покидает ощущение, что ты смотришь по-настоящему значительную картину. Тем более что ближе к середине фильм делает кульбит и из обычного (пусть и мастерского) хоррора переходит в разряд историй о людях, которые бывают пострашнее любых монстров. На лесную сторожку падает тень грандиозного «Избавления» Джона Бурмана, а местные жители, начинающие охоту на заразных туристов, не сильно отличаются от рейнджеров, в свое время не делавших различия между живыми и мертвыми в «Ночи живых мертвецов».

Рота уже называют новой надеждой жанра. В его планах -- сразу три фильма ужасов, которые он собирается сварганить на пару с автором сценария вторых «Живых мертвецов» и второго же «От заката до рассвета» Скоттом Шпигелем. И главное, мистическая «Коробка», экранизация Ричарда Мэтесона, один из самых ожидаемых независимых проектов недалекого будущего, фильм, который Рот собирается делать в компании Ричарда Келли, дебютировавшего великим фильмом поколения «Донни Дарко». Заветный жанр снова восстает из пепла голливудского крематория. «Лихорадка» -- первая заразная ласточка грядущего ренессанса. И как ни противно смотреть на залитый сукровицей и гноем экран, но делать это нужно. Иначе все самое актуальное в который раз пройдет стороной.